София, Анна, Мара... - Елена Хисамова

«Бездна бездну призывает» латинская пословица.

      Мы часто не обращаем внимания на мелочи,  ежедневно происходящие с нами и вокруг нас, которые неразрывно связаны  с подсознанием. Мы отмахиваемся от непонятных и пугающих снов. От ощущений и предчувствий, которые накатывают, как волны. От тревог и страхов, ужасающих  мистической необъяснимостью. Все мы испытываем их. Не лукавьте, дорогой читатель, говоря, что Вам удаётся отмахиваться от  этого, словно воображаемой ракеткой отбивая волан непонятного. Только берегитесь, иногда в неизведанном  сознанием, призрачном мире могут отбить Вашу подачу. И  она вернется обратно, и вот тут всё зависит от изворотливости и умения: сможете ли Вы отыграться снова. Так представляется мне жизнь своеобразной замысловатой игрой, которая предполагает  вопрос: кто? Кто  выиграет: провидение или я?

      Сейчас, когда противостояние близится к концу, мне удалось понять: не мы выбираем  соперника, провидение само выбирает соперниками нас. Сколько предвестников приближающейся страшной игры мы испытываем. Даже маэстро Фрейду, который все, что ни приснится, сопоставлял с сексом, не открылась истина, предложенная Морфеем.

       Люди видят сны. Они пугают и влекут. Они очаровывают и отталкивают. Мы ведём себя, как смешные нелепые туземцы, пытаясь понять чудо сна, как пытался понять первобытный человек магию огня. Сон дарован нам свыше. Провидением? О чём оно пытается предупредить?

      Не хочу быть голословным, ведь все иногда видели сны, которые сбывались. Сновидения, пробудившись от которых, вы, прислушивались к шорохам  и звуками и пытались унять, несущееся галопом сердце. И с облегчением опускались  на подушки, мокрые от охватившего вас страха, не слыша больше, растревожившего сознание, шума. Ужас сна. Что это? Предупреждение? Угроза? Это начало игры. Теперь всё зависит только от вашей изворотливости, а провидение само решит, чья «подача» сильнее.

      Иногда мне кажется, я знаю, с чего всё началось. Может мне хочется верить, что знаю. Первые детские воспоминания наполнены кошмаром, который представляется мне пугающим Букой из-под кровати. Оскал его ужасающ, но глаза моего детского Буки закрыты. Я плакал во сне, просыпаясь от крика. Ко мне подбегали мама и отец, брали на руки, успокаивали, баюкали. Потом сердились, искренне не понимая, как может бояться спать ребёнок в крошечной комнате коммунальной квартиры, где на восемнадцати метрах ютились ещё дед, бабуля, и моя маленькая новорождённая сестричка Сонечка. Кровати стояли вплотную друг к другу, на расстоянии вытянутой руки. Чем старше я становился, тем крепче сердились родители на мои ночные концерты. Я пытался объяснить им ночной страх. Но разве может ребёнок четырёх лет связно передать ощущение знания, что если жуткий монстр в его сне откроет глаза и посмотрит на него, маленькое сердечко остановится от ужаса.