Мы оба испытали подлинное потрясение. То, что, как я полагал, было случайностью, идиосинкразической реакцией одного пациента, почти в точности повторилось у другого.
После того как Гэри успокоился, его буквально затопили прозрения. Он сказал мне, что в тот момент вся его жизнь из разрозненных кусочков сложилась в цельную картину. Этот средний, ничем не выдающийся человек на моих глазах превращался в совершенно другую личность. Казалось, он впервые в жизни проснулся, все его чувства открылись, казалось, что он наконец понял самого себя.
Воодушевленный сходством этих двух случаев, я принялся еще более внимательно прослушивать записи сеансов Дэнни и Гэри. Я старался проанализировать материал и вычленить из неготе общие факторы или примененные мною методики, которые вызвали эту необычную реакцию. Постепенно стал вырисовываться смысл происшедшего. Следующие несколько месяцев я пробовал различные модификации и подходы, прося больного позвать родителей. Каждый раз такой зов приводил к одному и тому же драматическому результату.
В итоге я начал рассматривать этот крик как следствие центральной универсальной боли, присутствующей у каждого невротика. Я назвал эту боль первичной болью, ибо именно она является исходным ранним страданием, на котором строится весь наступающий позднее невроз. Моя точка зрения, которую я готов отстаивать заключается в том, что такая боль существует у любого невротика все время его жизни, в каждую ее минуту, независимо от формы невроза. Эта специфическая боль зачастую не осознается, так как она диффузно распространена по всему организму, поражая внутренние органы, мышцы, кровь,
лимфатическую систему и нарушает в конце концов и наше поведение.
Первичная психотерапия направлена на искоренение этой первичной боли. Это революционная психотерапия, ибо она предусматривает опрокидывание невротической установки одним мощным потрясением. Никакое ослабленное, стертое потрясение не сможет, по моему мнению, устранить невроз.
Теория первичной боли явилась результатом моих наблюдений и размышлений о том, почему имеют место столь специфические изменения. Я должен подчеркнуть, что теория не может предшествовать клиническому опыту. Видя, как Дэнни и Гэри извиваются на полу в муках первичной боли, я не имел ни малейшего понятия о том, как назвать такую реакцию. Теория возникла потом, она расширялась и углублялась на основании исследования пациентов, которые один за другим излечивались от неврозов.
