Сарский игумен с острейшим интересом и вниманием следил за
тем, что происходило в стране и Церкви. А вести в монастырь приходили страшные,
пугающие. Что скрывается за всешутейшими соборами Петра? Безумие деспота? Или
это сознательное пародирование церковных обрядов, бесовский фарс с дальним
прицелом, проверка настроений народа и психологическая подготовка к наступлению
на Церковь? А планы царя превратить монастыри в богадельни, мастерские, то есть
по существу ликвидировать их как духовные центры, имеющие особую притягательную
силу для народа? Почему столько лет он противится избранию патриарха?
Латинофильствующий Стефан Яворский, сославший Тихона в Тмутаракань, теперь уже
не особенно его беспокоил. Куда больше страшила игумена Сарской обители новая
восходящая звезда — архиепископ Феофан Прокопович, в зловещем облике которого
угадывалась тень Малюты Скуратова.
Развязка приближалась с неумолимой неизбежностью. Однажды к
монастырю на взмыленных лошадях подъехал гонец в чине полковника и вручил Тихону
грамоту от царя под названием «Духовный регламент». Посланец императора
потребовал, чтобы игумен тут же при нем подписал документ. Тихон, к его
неудовольствию, не согласился на это, и, пока измученный дорогой полковник
трапезовал и отдыхал, он погрузился в чтение жуткого, невероятного творения
архиепископа Феофана. О том, что Регламент готовится и кому поручено это дело,
Тихон уже знал и ничего не ожидал от него, кроме мерзости. Но то, что предстало
пред его глазами, превзошло самые худшие ожидания. Упразднялось патриаршество.
Церковь, единственная сила в стране, способная противостоять произволу властей,
подчинялась государству. Но главное — торжествовал бесовский рационализм,
который выхолащивал духовную, мистическую сущность Церкви, превращал ее в
полицейское ведомство нового Малюты Скуратова. А чего стоит двусмысленная сатанинская
игра слов: русского слова «помазанник» и его греческого эквивалента «Христос» в применении к императору!
Что же получается? Вместо веры — самонадеянный человеческий разум, вместо Церкви
— полицейское ведомство, вместо Христа — император! Ну уж если продолжать игру
слов, то не заменить ли слово «вместо» его греческим эквивалентом «анти»? Не
получится ли тогда нечто иное, гораздо более близкое к истине — не
император-Христос, а анти-Христ? Не сбывается ли мрачное пророчество,
содержащееся в Апокалипсисе Филофея?
Под Регламентом уже стояло немало подписей архиереев и
настоятелей монастырей. Возможно, кое-кто подписывал не читая. Утверждение
Регламента было предрешено. От подписи Тихона ничего не зависело. И все-таки он
отказался поставить свою подпись, прекрасно понимая, чем это ему грозит. Ждать
пришлось недолго. Последовал указ императора, по которому монастырь закрывался,
а его насельники расселялись по другим обителям. Совет старцев решился на
отчаянный шаг, он отказался выполнить волю императора и «антихриста». Ворота
монастыря затворились. Но это уже была не эпоха Ивана Грозного. Петр направил
войска с артиллерией, и те по всем правилам воинского искусства взяли монастырь
штурмом. На этом, однако, боевая кампания не завершилась. Разгневанный царь
приказал до основания разрушить крепостные стены ненавистного монастыря. Долго
еще окрестные места содрогались от взрывов, и петровские орлы, чертыхаясь,
долбили ломами руины стен, прочных, как гранит, ведь кирпичи были сделаны с
молитвой, и раствор, приготовленный на яичном желтке, намертво скрепил их между
собой. В конце концов падший Карфаген был разрушен. Под звуки труб и барабанный
бой, с богатыми трофеями войска покинули место баталии.
