— Брате, очень мне те книги нужны. Когда ты в
Москву собираешься?
А я ему:
— Никогда. А если тебе книжки нужны, заезжай к
нам туда без меня, тебе сестра моя все отдаст, ибо девица при всех своих
недостатках весьма благочестивая, и чужого ей не надо.
Вот он ей и позвонил, договорились о встрече. Но
встретились случайно они еще в метро. То есть он садится в вагон, а там она.
Вместе и поехали. Он ей так примирительно говорит:
— Знаешь, я понял, эти церковные реформы — один
соблазн. Вон большевики еще пытались все реформировать, а ничего не вышло.
А она ему неожиданно:
— Так то большевики! Как они реформировали-то —
огнем и мечом! А нам надо делать это мягко и грамотно. Потому что вера-то
закоснела! Обросла суевериями. Надо народ религиозно просвещать!
И опять они заспорили. Так доплелись до
подъезда. А там кто-то переезжает, что ли, лифт стоит открытый на каком-то
этаже, холодильник выносят, телевизор. Он дверь даже подержал, чтобы все это
вынесли беспрепятственно. Пошли пешком. Пока поднимались, она ему:
— Люди должны понимать, о чем они молятся. А им:
непщевати вины о гресех. Чего-чего? В церкви поют: в память вечную будет
праведный, от слуха зла не убоится. А старухи, знаешь, что слышат? В память
вечную будет праведный, пастух козла не убоится. Пастух — козла! — Она даже
остановилась между этажами, чтобы перевести дух. — А это все твое извечное
фарисейство — сам выучился, а народ — что, пусть в невежестве коснеет, в
предрассудках? Да ты знаешь, что они считают Святую Троицу за собрание Христа,
Матери Божией и Николы Угодника!
Постояли, постояли, снова двинулись вверх.
Наконец пришли, а дверь в квартиру — распахнута. А там какие-то люди
хозяйничают. Что-то все таскают, пакуют, опять таскают. Сестра даже подумала,
не ошиблась ли она дверью, но нет.
— Переезжаете? — с удивлением спросил ее Алеша.
И тут она опомнилась:
— Воры! — произнесла она с большим удивлением. —
Воры! — закричала снова, уже грозно.
Наконец и воры их заметили. Четыре человека.
Схватили, скрутили, запихали в ванную, засунули в самую ванну, как они были,
прямо в шубах, в зимних ботинках, связали веревками — спина к спине плюс
заткнули затычку и включили горячую воду. А сами смылись. Но поскольку рты им
не завязали, они могли еще продолжать беседу. И что же — они, будучи в узах,
спина к спине, сидя святочным вечерком в низвергающейся горячей воде,
ухитрились продолжать свои прения. Алеша даже пустился шутить:
