— Безусловно!
Люди перестали быть способными делать жесты, совершать поступки, — я имею в
виду поступки с заглавной буквы. Вы знаете, был такой художник Ван Гог, так он,
когда ему все осточертело, отсек себе ухо ножом и швырнул его миру. — Она
проиллюстрировала это выразительным движением руки. — И в мире прибавилась еще
одна краска!
— Господи
помилуй! — перекрестился Лёнюшка, озираясь.
Молодой
монашек тоже, кажется, был поражен.
— Это был
настоящий художник! — продолжала она. — А настоящий художник всегда рискует,
всегда против ветра, всегда — вопреки. Он раскурочивает условности, разбивает
каноны, опрокидывает штампы, все выворачивает наизнанку. Для него не существует
закона толпы. Он может нарисовать человеку квадратную голову, посадить на ней
оранжевые кусты и деревья, очертить глаза в форме замочных скважин, треугольников,
звезд, лун, серебряных монет, золотых рыбок, кошачьих голов: вместо рта —
прицепить цветок, жабу, черную дыру, кляксу; выпустить из его носа змей и
ящериц, огонь и дым, и все это — будет правда! Он — как бы вам это объяснить? —
прораб духа!
Ленюшка снова
испуганно перекрестился.
— А почему
раньше литература была духовная? — не отступался Анатолий, сглатывая от
волнения слюну.
— Скажите, а
почему у вас такой странный выговор? Это что — диалект какой-то? —
поинтересовалась Ирина.
— Чего?
— Откуда вы
родом?
— Да с-под
Ростова. В прошлом веке литература была духовная потому...
— А из какого
сословия? Из какой среды? Кем были ваши родители?
— Мать —
кладовщица на станции, папка пил, а сам я был — шпана подзаборная. Литература
была духовная, потому что, — почти в отчаянье прокричал он, — писатели веровали
в Христа!
— О, я всегда
уважала Христа как умного талантливого человека. Он был, безусловно, выдающейся
личностью. К сожалению, Его учение было сильно искажено и вульгаризировано.
Впрочем, такова участь любой философской мысли.
— Бесовская
песнь! — махнул рукой Анатолий.
— Вот как? —
Ирина широко распахнула глаза. — Возможно, я невольно оскорбила кое-какие из
ваших религиозных чувств, но поверьте, мои претензии относятся вовсе не ко
Христу, а к тому изложению и толкованию, которому подверглось Его учение. Вы
ведь не станете отрицать, что в библейских сказаниях очень много неувязок,
несоответствий и даже противоречий?
