- Расскажи, что тяготит
душу. Не мне, а Богу. Я только свидетель. Ты в Бога веришь?
- Раньше не верил. А
после смерти Сергея - поверил. И в промысел Божий...
- ...
- С Сергеем я с детства
знаком. Вместе в школе учились. Он был маленький и толстый, и его все колобком
дразнили и никто не хотел с ним дружить. Со мной тоже никто не хотел дружить,
так как я очень худой был - дистрофиком дразнили. Вот мы и дружили как два дефективных.
А потом он вдруг спортом занялся. Ну и я, глядя на него. А потом ядерной
физикой увлеклись. Вместе в институт Космонавтики поступили. Все хорошо, вот
только с девушками у него проблемы всегда были. Я на первом курсе женился, а он...
Вроде и фигура спортивная, и умный, и красивый. Но девчонке или вдруг что-то не
то скажет, или ее у него другой кто-то уведет, или просто вдруг все в нем
воспротивится. Прямо - лучше смерть, чем эту девку рядом всю жизнь видеть.
Говорят, что это вроде бы от того, что он без родителей воспитывался. Вроде бы
он тогда в Бога верил. Помню, говорил что-то про Бога, молитвы. Говорил что-то
и про Божий промысел и Божью любовь. Но я к этому скептически относился,
говорил, что если Бог есть - пусть сам покажется. А если он такой любвеобильный
- пусть тебе даст хорошую жену, чтобы любовь доказать. Но он не спорил со мной,
а обычно молчал.
Мы окончили институт и
нас определили в звездную экспедицию. Я был главным инженером, а он работал под
моим руководством. Он разбирался в двигательной системе звездолета гораздо
лучше меня. По идее, он должен был быть главным инженером, но он сторонился
высоких должностей, хотя был прекрасным специалистом. Даже говорил, что может
управлять двигателем вручную - т.е. без помощи автоматических систем
управления. Абсолютно пустые знания, так как приводы управления двигательной
системы находятся между первым и вторым защитными экранами. Излучение там
такое, что человек за несколько минут сгорит там даже в самом лучшем скафандре.
Так случилось, что на
обратном пути, когда мы уже покинули планетарную систему и мчались в
межзвездном пространстве, у нас дала сбой система управления двигателями. Нет,
мы бы не взорвались и не сгорели. Просто, когда параметры реактора отклонились
бы от норм выше критических параметров, сработало бы автоматическое заглушение,
и двигатели бы потеряли тягу. Звездолет так и не набрал бы нужную для
межзвездного перелета скорость и путь до Земли растянулся бы на сотни лет. Мы
могли бы подать сигнал бедствия, но найти нас в межзвездном пространстве и
пересадить на другой звездолет было бы практически невозможно. Тогда Сергей
сказал, что он хочет попробовать спуститься в реакторный отсек и руками
установить нужный режим работы двигателя. Это был последний наш шанс, хотя при
таком излучении человек мог прожить не более 10 минут, а на работу понадобились
бы как минимум полчаса. Я не мог запретить ему это сделать. В конце концов, все
равно нас ждала смерть, т.к. вода, воздух и продовольствие должны же когда-то
кончиться.
