О, это совсем другой язык! Язык Зондских островов звучит в наших ушах значительно красивее, чем речь этих Гиппократов. А какая серьезность — это нужно видеть! Вернее, слышать! Увы! В нынешней ситуации я не могу видеть, но зато слышу, и этого достаточно. Если приложить усилия и попытаться расшифровать их высокопарную брехню, а затем перевести на нормальный человеческий язык, то получится, что у меня якобы склеротическая недостаточность сосудов радужной оболочки глаза, приводящая мой диапозитивный хрусталик к полной непроходимости, откуда стопроцентное затемнение внешней оболочки, отягощенное омертвением капсулы Тенона и кератической ахроматопсией глазного яблока по эксофтальмическому типу деструктивной патологии.
И в этом я очень сильно сомневаюсь.
Как и вы, наверное, тоже!
Мне надоедает их кривлянье, и я решаю спросить:
— Итак, ваше мнение, господин профессор?
Его ответ сражает меня прямо в сердце.
— Ууффф! — произносит он.
Все больные скажут вам, насколько вдохновляют подобные заявления их врачей. Они моментально подскакивают от радости и бросаются в будущее бодрым шагом альпийских стрелков на параде, проходящих мимо почетных трибун.
Еще одно междометие, которое очень нравится пациентам, когда оно выражает мнение медика, это «ну-у», особенно если после него следует «так», произнесенное как бы со вздохом. Поистине, врач — профессия деликатная. Ведь больному, кроме диагноза и метода лечения, нужно еще дать надежду. Хорошее емкое слово найти трудно. Фактически все практикующие врачи довольствуются словом «так!».
Это их боевой слон. Три буквы, составленные вместе, дают эффект редкого красноречия в зависимости от интонации. Заканчивая осмотр, врач распрямляется и произносит смачное «так!», что заливает солнечным светом самую сумрачную душу. Или, например, сухое задумчивое «так». Это нужно понимать так: «Ухудшения быть не должно, но полная уверенность будет только после вскрытия». Есть еще безысходное «так» в смысле «Это был хороший пациент, но он пренебрегал социальным страхованием, поэтому скопытится через пару месяцев». Следует еще выделить раздраженное «так». Клич абсолютной уверенности. Очень по-мушкетерски. «Ко мне, инфаркт, на два слова!» Или: «Между нами говоря, у вас роскошная лейкемия». И есть еще одно, произносимое мягким голосом «так-так», напоминающее вам военные фильмы и стрельбу из пулемета. Так-так… Очень мило, тихо-тихо… Пара трупов… Сожалеющая улыбка.
Чуть ли не руки в стороны. Так-так. Твои дни того: так-так… Если ты любишь органную музыку, будет музыка… Оно пахнет хризантемами, это «так-так». Будто земля по крышке гроба: так-так. И ты понимаешь, что часы твоей жизни уже оттакали, в смысле оттикали. Здесь мы встречаемся с профессиональной жалостью. Гуманной стороной души лекаря, знающего, что ты отдашь концы и свидетельство о смерти на твое имя можно заполнять. И они наблюдают, с какой болью ты это переваришь. Но он поможет тебе, он сделает укол морфия. И ты протягиваешь ноги с удовольствием. Так-так, господин покойничек! Будет праздничек! Неважно, как твое имя, — ты пациент! Был — и нет пациента! Ух, они замечательные ребята, наши врачи! Клянусь, они умеют обрадовать, подбодрить.
