На другом конце провода трубку снимает слуга. Он объявляет, что господин Перзавеса не может подойти к телефону, поскольку занят приемом министра текущих дел. Кийе, проявляя дьявольское безрассудство, настаивает, мол, дело срочное. Словом, ставит на карту все, даже собственное повышение. Слуга, видно, тоже не лыком шит. Говорит отрывисто, словно сплевывает через губу. Но наш огурец добивается своего: патрон берет трубку. Голосовые связки Кийе комкаются, как юбка гимназистки во время киносеанса на последнем ряду.
— Господин директор, — с придыханием сипит поставивший все на карту огурец, — произошло событие чрезвычайной важности. Нет, нет, господин директор, Франция не объявила войну Великому Герцогству Люксембург… Речь идет о нашей газете… Вернее, о нашем издательстве!
«Наша газета, наше издательство»! Как он мил, этот бульварный трубадур, как судорожно ухватился за множественное число. Множественное число, которое для того, кто держит сейчас трубку с другой стороны, все равно останется единственным. Но сейчас для Кийе это ниточка надежды.
— Абсолютно необходимо вас увидеть, господин директор! Как вы сказали, господин директор? Очень хорошо, господин директор! Тотчас же, госпо…
Кийе вешает трубку на вешалку для пальто и произносит с заговорщицким видом:
— Он нас ждет.
— Насколько мне удалось понять из разговора, он ждет вас, дорогой Кийе.
— Я думаю, вы сможете лучше, чем я, объяснить ему… э-э… Ну вы же понимаете!
— Еще как!
— Пойду вымою руки.
Он ретируется со сцены, еще более согбенный, чем обычно. Я остаюсь с Айлюли, которая в задумчивости водит пальцем по усам, попыхивая трубочкой.
— Надеюсь, он не будет слишком усердствовать с мытьем, — замечаю я.
— Почему?
— Боюсь, как бы в его душевном состоянии он не смылился напрочь, так что от него ничего не останется. А каким поначалу был крутым, по крайней мере хотел казаться…
Ошибка природы вынимает трубку изо рта.
— У него проблемы в личной жизни. Жена устраивает ему такие цирковые номера! От этого Роже озлобляется на весь свет, но в принципе он хороший малый. Тянет газету, как рабочая лошадь…
Мадемуазель принимается выбивать пепел из трубки о плоский каблук своего башмака.
— Жаль, что это недоразумение произошло у нас. Представляешь, какой мог бы быть эксклюзивный материал, Сан-А?
— Очень хорошо представляю, спасибо за подсказку. А ты?
— Иногда я сама не рада своей верности.
— Ты как Кастро! Он тоже до конца верен революции. Тебе бы еще бороду — и полное сходство! Есть, правда, одно расхождение: он курит сигары, а ты трубку…
