- Но я
все же мужчина.
У которого
давно не было
женщины.
Ее сердце
тут же сжалось
в комок.
Так
вот почему он
находил ее
привлекательной
– потому что
давно ни с кем
не спал. Сейчас
его, должно
быть, привлекла
бы даже надушенная
груда камней.
- Тогда
отпусти меня.
Если ты можешь
сам вести машину,
то я тебе не
нужна. К тому
же, без меня
ты сможешь
начать поиски
женщины, заинтересованной
тобой именно
в этом плане.
- Ты
согласилась
остаться со
мной до следующего
полнолуния.
- Я буду
тебе только
мешать. Да и
больше чем
уверена, где-то
там найдется
уйма женщин,
желающих разделись
с тобой постель.
- А себя
ты к ним не
причисляешь?
Даже после
сегодняшней
ночи?
Эмма
прикусила
губу. В памяти
тут же всплыла
картина, как
она лизала его
загорелую,
гладкую кожу,
как насыщалась
кровью такого
совершенного
вкуса, что на
какой-то момент
даже потеряла
ход времени
и мысли.
- Просто
не понимаю,
почему ты хочешь,
чтобы я осталась?
– наконец высказала
она.
- Раньше
тебе нужен был
водитель. Но
теперь такая
надобность
отпала.
- Да,
теперь я сам
могу вести
машину, но мне
все еще нужны
от тебя две
вещи.
Вздохнув,
Эмма повернулась
спиной к дверце.
Когда она скрестила
ноги, Лаклейн
уставился на
них словно
зачарованный.
Ей даже пришлось
щелкнуть пальцами
у него перед
лицом.
- Я вся
во внимании.
Испустив
рык, он все-таки
оторвал взгляд
от ее ног и
посмотрел ей
в глаза.
- Я хочу,
чтобы ты поехала
со мной в Киневейн,
потому что,
тем самым, надеюсь
выплатить свой
долг и отблагодарить
тебя за помощь.
Для тебя это
была очень
тяжелая поездка.
И твой голод,
как мне теперь
известно, делал
ее тягостнее
во стократ.
- Отблагодарить
как именно? –
она была подозрительна
и не скрывала
этого.
- Деньгами
или золотом.
Драгоценными
камнями, если
захочешь. Я
коллекционировал
драгоценности
всю свою жизнь.
Не отрывая
от нее глаз,
он сделал ударение
на последних
словах. Но причина
осталась для
Эммы неясна.
- Ты
сможешь выбрать
все, что пожелаешь.
- Значит
ты, словно из
сундука переполненного
золотом, вытащишь
какие-то старинные
драгоценности
и отдашь их
мне? – удивленно
переспросила
она.
- Ээ, все
верно, - кивнул
ликан с совершенно
серьезным
выражением
лица. – Бесценные
драгоценности.
Столько, сколько
сможешь унести.
- И они
будут только
моими? – неужели
у нее, наконец,
будет что-то
неповторимое,
то, что нельзя
заменить?
