— Нет, приближалась, мисс, и ты махала им перед лицом Купера. Они не всегда помнят, что они делают, — обратилась она к Чарльзу. — У моей сестры была подруга, которая…
— Этого вполне достаточно, — высокомерно оборвал он се. — Здесь явное недоразумение, но это не извиняет ваше неуважение по отношению к мисс Кэти. Прошу не забывать о том, что она моя племянница! — Он властно помахал в сторону буфета. — Отнеси еду в кухню и разогрей ее. А потом скажи Куперу, чтобы он немедленно пришел сюда.
— Да, мистер Блайт. — Элис подхватила поднос и с поспешностью ретировалась.
— Мне очень жаль, дядя Чарльз. — Кэти нервно откашлялась. — Она уволится, как вы думаете?
Чарльз ничего не ответил; вместо этого он обрушил на нее обличительную проповедь по поводу недопустимости ношения геологического молотка среди людей, которые понятия не имеют, зачем он нужен.
— То, что ты решила взять его с собой сегодня утром, для меня совершенно непостижимо, — продолжал он все тем же язвительным тоном, — нигде поблизости нет ни каменоломен, ни открытых месторождений, чтобы ты могла воспользоваться ими… — Он замолчал, его глаза проницательно сузились. — Ты больше не на вересковых полях, запомни это. Здесь каждая стена, каждое поле, каждый клочок земли кому-нибудь принадлежит!
— То же самое было и на вересковых полях, но там никто не оспаривал моего права гулять по ним.
— Где ты была сегодня утром?
— Я прошлась по полям.
— Ты не имела на это права, ты вторгалась в чужие владения.
— Я этого не понимаю, — запротестовала Кэти. — Поль говорил, что земля принадлежит всем и что по ней можно свободно передвигаться туда, куда ты пожелаешь.
Вздох отчаяния вырвался у Чарльза.
— Оригинальные идеи твоего отца здесь никто не разделяет, — кратко проинформировал он ее. — Ты не можешь прогуливаться по обработанным полям. — Он бросил на нее прямой и многозначительный взгляд. — Я не намерен выслушивать жалобы в твой адрес, Кэти. Надеюсь, я достаточно ясно выразился?
— Нет никакого вреда, если я пересеку чье-нибудь поле, — упрямо повторила девушка, с вызовом вскидывая голову. — Я никогда не привыкну ходить только по тротуарам. Никогда!
Чарльз надменно нахмурился, в глазах блеснула угроза.
— Ты будешь делать то, что я скажу тебе, — очень мягко проговорил он. — Среди многих других вещей, с которыми ты должна примириться, будет признание моего авторитета. Я вчера уже предупреждал тебя, что не смирюсь с неповиновением. Пока ты остаешься под моим попечительством, ты должна подчиняться мне.
