Жильберт готов был провалиться сквозь землю. Это были те же стихи, которые так возмутили доктора Эбергарда, только переписанные начисто. Посвящены они были «Екатерине». В них воспевалась молодая девушка, похожая на стройную лань, и три раза упоминалось одно и то же имя «Екатерина». Не могло быть никакого сомнения относительно того, кому предназначались эти стихи.
«Нужно же было, чтобы бумага попала как раз в руки того, кто должен был жениться на Кетти! – со страхом думал Жильберт. – Ужасное положение!»
Однако жених, по-видимому, не особенно сердился на ассистента Эбергарда; его лицо было веселым, и он с трудом удерживался от душившего его смеха.
– Так вы тоже поэт, доктор? – наконец проговорил он, стараясь быть серьезным. – Вы являетесь конкурентом нашему знаменитому Гельмару. Какие чудные стихи!
– Господин Кронек, – воскликнул Жильберт дрожащими губами, – я понимаю, что вы чувствуете себя оскорбленным; вы имеете на это право, но я не позволю вам насмехаться надо мной!
– Боже избави, я нисколько не чувствую себя оскорбленным, – смеясь возразил Генрих, – наоборот, если бы я знал, с какой целью вы задумали совершить опасный прыжок в парк, to ни за что не помешал бы вам.
– Милостивый государь, – возмущенно остановил Генриха молодой доктор. – Вы, кажется, считаете меня трусом, которого можно безнаказанно осыпать насмешками? Но вы глубоко заблуждаетесь. Я принимаю ваш вызов… мы будем драться!
– Если это доставит вам удовольствие, то я ничего не имею против. Только раньше поговорим благоразумно. Во-первых, я вас не вызывал; во-вторых, я стреляю лучше вас, и вы только пострадаете; а, в-третьих, нам обоим выгоднее не ссориться. Я здесь инкогнито, так как намереваюсь устроить сюрприз, поэтому перелезем вместе через решетку и сядем в беседке. Дальше видно будет, что нужно делать.
Жильберт продолжал растерянно смотреть на своего собеседника, который, действительно, собирался перелезть через ограду. На Генрихе был дорожный костюм, через плечо у него висела сумка. Ловким движением он перебросил ноги через забор и в следующее мгновение был в парке, ожидая, чтобы Жильберт последовал его примеру.
– Перелезайте же скорее, – крикнул он, видя, что тот колеблется. – Только осторожнее, чтобы не наткнуться на острый конец. Ну, вот так, прекрасно!
Они оба были теперь в парке и молча направились к беседке.
– Итак, мой милый доктор и соперник, давайте объяснимся толком, – сказал Генрих, опускаясь на скамейку. – Вы любите Кетти Рефельд, не правда ли?
