— Нравится же тебе такая
мерзость, сущее извращение какое-то, — сплюнув, сказал леший своей наезднице,
чувствуя как неотвратимо раздувается и тяжелеет его котомка…
* * *
В салоне «BMB» было прохладно и шумно. Магнитола
ревела голосом шансонье Круга, что-то, там, про Владимирский централ. Лысый
водитель густо дымил набитой какой-то дрянью беломориной, а пассажир, с мощным
выстриженным затылком, тщательно снюхивал белую порошковую дорожку, просыпанную
на тыльной стороне левой ладони.
— Все ништяк, Пинцет, —
прохрипел он, закатывая глаза, — жизнь прекрасна!
— Ништяк, — охотно
согласился водитель и затискал в переполненную пепельницу догоревшую до мундштука
папиросу, — сейчас ГАИ будем проезжать, собери мозги в кучу, Мурзила.
— Какое ГАИ? — хохотнул
пассажир и проговорил по слогам: ГРИ-БЭ-ДЭ-ДЭ.
— Один хрен — ГАИ, ГИБДД, —
процедил Пинцет, — если бы они теперь грибами брали абиссинский налог[6],
так ведь все баксами норовят.
— Косарем,[7]
если что, обойдутся, — хмыкнул Мурзила, — или вилы в бок.
— Засохни, — рявкнул
Пинцет, — побереги силы для дела.
— Да я этого фраера один
вытрясу, — растопырил перед собой пальцы Мурзила, — душу выну.
— Смотри не лоханись, —
Пинцет снизил скорость и выключил магнитолу, — все, подъезжаем…
Однако у поста ДПС было
пустынно и тихо. Похоже, милиционеры благополучно почивали, укрывшись за
тонированным стеклом дежурки.
— Лафа, проскочили, —
облегченно вздохнул Пинцет, — теперь корки мочить не будем, а сразу за дело.
— Лафа, — поддакнул
Мурзила, — вытряхнем паренька, а потом в кабачок, в «Мефисто».
— Только запомни,
Шварцнеггер, — Пинцет повернулся и строго взглянул на своего соседа, — шею в
этот раз ломать не надо и костей тоже — это не оплачивали. Усек?
— Усек, Пинцетик, усек, —
хмыкнул Мурзила, — разве ж я виноват, что все больше дохлые клиенты попадают?
— А ты мозги в кучу перед
делом собирай, — отрезал Пинцет, — лучше будет получаться.
Мурзила хотел, было,
ответить, но в этот миг что-то громыхнуло по крыше и машина мелко
завибрировала.
— Какого хрена? — успел
ругнуться Пинцет и почувствовал, что из него, словно пылесосом, вытягивается
вся его внутренность. Рядом, переживая нечто подобное, хрипел Мурзила. Их
словно выворачивало наизнанку, выкручивало, выдирало… Все это длилось несколько
секунд, а потом резко прекратилось. Внутренности, к удивлению, остались на
месте. Однако оба, и водитель, и пассажир, почувствовали себя основательно
опустошенными, словно хорошо вычищенные ассенизаторами дворовые уборные…
