Тут Сбитнев
отвлекся, потому что Вероника Карловна вдруг больно ущипнула его под столом за
коленку. Сбитнев, сделав серьезное лицо, посмотрел на дрожащие полураскрытые
губы банкирши со следами майонеза поверх помады, на выкатившуюся каплю слюны и
ему стало дурно. Преодолев легкую волну рвотных спазмов, он улыбнулся… и вдруг,
закатив в потолок глаза и щелкнув себя по лбу, “вспомнил” про срочный звонок.
“Простите, но это совершенно необходимо, — пятясь назад, лепетал он, —
Совершеннейше!” С Яшей Цихом у Сбитнева были некоторые финансовые
взаимоотношения, которые несколько укрепляли благополучие его семьи, так что
ссориться с его нимфоманкой женой было никак не возможно, но, с другой стороны,
смотреть в ее мутные от постоянного желания глаза было тоже невмоготу.
В общем зале он
прошел мимо стола, за которым пьяно извивался, как дымовой шлейф над горящим
мусорным баком, известный беззубый певец. Даже секундная с ним близость еще
более ухудшила самочувствие. Не помогла и короткая утешительная беседа с
остекленевшим экранным генералом, любителем национальных охот и рыбалок. Тот
дружелюбно рыгнул прямо в лицо Сбитневу и нежно пощекотал кокетливо
выглядывающий из верхнего кармана пиджака расшитый золотом генеральский погон.
Полегчало лишь после выпитого в баре стакана холодной минералки. Бармен
узнавающе кивнул и попытался спросить, что-то насчет последней программы… “Нет,
нет и нет!”, — возмущенно оборвал его Сбитнев, и на всякий случай назвал все
клеветой завистников и врагов демократии. Он хотел еще более усилить акцент на
последнем, но тут появился пьяный в стельку народный артист с громкой фамилией.
Он фамильярно облапал Сбитнева и проревел, похоже, играя что-то из самого себя
времен какой-то там молодости:
— Веня, сукин
ты сын, ты чего ж меня не зовешь на свое шоу? Я бы там задал жару! Я бы насыпал
им перцу на хвосты! Замахнулись, вишь, на святое — свободу!
Народный сделал
вид, что вот-вот зарыдает, достал огромный, как пеленка младенца, носовой
платок и вытер гноящиеся, заплывшие от запоя глаза. Сбитнев утешающе похлопал
его по плечу и тут же юрким ужом ускользнул прочь, от греха подальше. “То же
мне, нашел друга, — со злым раздражением думал Сбитнев, на ходу стряхивая с
себя перхоть и остатки гнусных запахов Народного, — хам, тебе только пилюли от
поноса рекламировать…”
Вернувшись в VIP-зал, он сел на свое место и стал для
вида тыкать вилкой в тарелку с чем-то остывшим и не вызывающим желания себя
попробовать. На счастье, Вероники Карловны рядом уже не было. Ее напоминающая
заполненную перебродившим вином греческую амфору спина колыхалась в углу,
открывая то один, то другой бок, зажатого там Шимоновича. Тот, умеренно
повизгивая, сопротивлялся. Известное дело: его скорее бы заинтересовал ее
объевшийся груш супруг-банкир. “Так тебе!” — злорадно подумал Сбитнев… К
неудовольствию, он не успел вдосталь насладиться страданиями недруга
Шимановича: появился Голим Голимыч с интересными новостями из генпрокуратуры.
