Союз любви | страница 7

Хуже было другое. К тридцати годам дочь не имела ни собственной се­мьи, ни ребенка, пусть бы внебрачного (он бы с этим смирился), ни даже так называемого друга. Проблему переживали каждый про себя, хотя порой Ивана Петровича подмывало обсудить ее вслух. Но что он мог посоветовать дочери - разные авантюры и экстравагантные выходки, с помощью которых кто-то решает подобные дела? Но этот кто-то был совсем не похож ни на Сажу, ни на Ивана Петровича. Даже при желании они не смогли бы освоить хитроумную механику, в результате которой самая ловкая женщина стано­вится женой самого приятного человека, изначально не помышлявшего предлагать ей руку (с сердцем - вопрос особый).

За исключением данной проблемы жизнь Сидоровых текла последнее время гладко и не без некоторой приятности. Оба работали в учреждениях, вы­плачивающих зарплаты, так что денег на двоих хватало. Быт был налажен, ссоры друг с другом - исключены, в комфортабельно обставленной кварти­ре неизменно держались тишина, порядок и располагающий покой. Удовольствием было возвращаться в такую квартиру по вечерам , и если Саша за­держивалась в институте, неторопливо готовить ужин. Он вообще любил за­ниматься домашним хозяйством, хотя научную деятельность ставил поряд­ком выше.

В то же время в обществе уже вылупилось, окрепло и теперь располза­лось по всей стране движение, именуемое перестройкой. Иван Петрович его однозначно не одобрял, но и к протестующим ни в коей мере не под­ключался. Все эти партии, митинги, движения он считал пустым делом и с головой уходил в проторенную им колею собственной, разумной и разме­ренной жизни. Здравый смысл, тяга к традиционному, устоявшемуся, опро­бованному хранили его от множащихся вокруг обманов. «Это что-то не по-нашему», - мысленно говаривал он в тех случаях, когда частные банки со­блазняли вложить тысячу, а получить миллион, и когда сектанты расставляли сети всякому встречному, и когда Кашпировский, Чумак и прочие "исцеляли" с телевизионных экранов. Последнее, как понял теперь Иван Петрович, было пародией на их больницу. В палате лежало несколько че­ловек, чьи язвы совсем не поддавались лечению - обычная медицина назва­ла бы их злокачественными. А возникли они на месте давних болячек, све­денных когда-то экстрасенсами, знахарями, магами, йогами... одним сло­вом, с помощью колдовства. Незаживающая язва чернела на теле печатью смерти. Только кропотливейшие труды и какое-то особенное искусство бра­тьев-сестер оставляло таким больным надежду, впрочем, весьма отдаленную.