— Я назвал
тебя так, о благородный Конон, потому что увидел на твоем челе печать
избранничества. Ибо еще при рождении тебе было предназначено стать царем
ромеев. А поскольку лев — царь зверей, то тебе более приличествует имя Льва.
Конон
расхохотался:
— Теперь я
вижу, что евреи народ веселый. Как я, простой солдат, могу стать императором?
— Может быть,
евреи и веселый народ, — согласился с живостью Соломон, — но только не я,
вкусивший великие тайны бытия и магии. Ты все-таки сын солдата, да, судя по
тебе, не такого уж простого звания. Но случалось, что и простой крестьянин
становился императором. Василевс Юстин, дядя Юстиниана Великого, как известно,
был бедным крестьянином. Чтобы избавиться от нужды, он прибыл со своим братом
пешком в Константинополь. С собой у них не было ничего, кроме козьих тулупов да
прихваченных из дома сухарей. А через несколько лет этот бедный крестьянин стал
василевсом всех ромеев. И таких историй можно привести великое множество.
Вспомни Писание. Великий царь Давид когда-то был всего лишь простым пастухом, а
стал великим царем Израиля.
Конон был сыном
офицера в чине гекатонтарха, командовавшего сотней солдат. Хотя Конона и
озадачила догадливость иудея, угадавшего его происхождение, все же, стараясь не
выдавать своего удивления, он с усмешкой продолжил разговор:
— Если ты
предвидишь мое будущее царствование, то, может быть, подскажешь, как мне стать
царем?
— Тебе не надо
думать об этом сейчас. Время твое еще не пришло. Когда же оно придет, то случай
сам подскажет тебе, как надо действовать. Но чтобы Бог послал тебе этот случай,
ты должен клятвенно обещать, что исполнишь то, о чем мы тебя попросим, когда ты
станешь царем.
— Если твои
слова сбудутся, старик, то можешь смело просить от меня чего хочешь.
— Чтобы
сбылось мое предсказание, ты должен дать эту клятву не здесь, а в храме, перед
алтарем, — указал Соломон на стоящий невдалеке храм.
— Так ведь для
тебя, кроме Соломонова храма, который теперь разрушен, никаких других храмов не
существует. Зачем же тебе моя клятва в христианском храме, который для вас,
иудеев, не имеет святости?
— Храм
Соломонов когда-нибудь мы восстановим, — усмехаясь, пробормотал себе в бороду
последователь каббалы и тут же громко добавил: — О мудрый Лев, рассуди сам,
ведь клятву даю не я, а ты. И потому здесь более важно, чтобы прежде всего храм
был свят для дающего клятву.
Конон
ненадолго задумался, а затем спросил:
— А что ты у
меня попросишь как царя?
