— Я глубоко
ценю ваше желание разделить со мной мою несчастную участь изгнанника, но не
желаю принимать вашей жертвы; возвращайтесь домой, пока мы еще стоим у берега.
Вперед вышел
протоспафарий Стефан Русия и, низко поклонившись, торжественно произнес:
— Государь наш
божественный Юстиниан, мы хорошо помним слова священной клятвы, данной нами
когда-то при вступлении в наши должности, в ней говорится: «Если по воле Божьей
с императором случится несчастье или он будет изгнан, я буду сопровождать его,
разделю его страдания и подвергнусь тем же опасностям, что и он, вплоть до
самой смерти и в течение всей моей жизни». Так позволь же нам, господин наш,
следовать за тобой, чтобы не оказаться клятвопреступниками.
В это время
Юстиниан заметил, что на него пристально смотрит высокий, аскетического вида
монах. Это был амастрийский затворник Кир. Во взгляде аскета не было ни
сочувствия, ни злорадства.
— Чего тебе
надо, отшельник? — раздраженно спросил Юстиниан. — Ты пришел убедиться, что не
сбылись твои предсказания?
— Нет,
Юстиниан, я пришел для того, чтобы подтвердить мои слова. Знай же, придет
время, и ты вновь сядешь на престол твоего отца.
Сказав это,
монах молча осенил Юстиниана крестным знамением и, повернувшись, не
оглядываясь, сошел с корабля. Юстиниан, наблюдая за уходящим отшельником, тихо
проговорил:
— Я верю тебе,
преподобный Кир, да будут слова твои благословением скорбных дней моих.
4
На второй
корабль взошел Иоанн Мансур. Это был уже не тот восторженно-мечтательный юноша,
каким он прибыл два месяца назад в Константинополь. Иоанн возмужал и окреп
духом. Складка, пролегшая на его челе выше переносицы, была немой
свидетельницей глубоких раздумий и переживаний. Взгляд его ясных голубых глаз
подернула пелена тихой печали и рассудительного спокойствия.
Корабль шел на
Крит с остановкой в одном из портов Сирии, где должен был сойти Иоанн. На этом
же корабле отбывал на свою кафедру епископ Критский Андрей. Иоанн стоял рядом с
преосвященным Андреем и наблюдал, как постепенно скрываются за водной гладью
горизонта могучие крепостные стены великой христианской столицы.
— Скажи мне,
преосвященный владыка, — обратился он к епископу Критскому, — почему Бог
допустил такую несправедливость над Юстинианом? Разве его желание царствовать
по законам милосердия и справедливости не угодно Богу?
— Почему ты
думаешь, что Бог в отношении Юстиниана допустил несправедливость? — спокойно
отвечал епископ Андрей. — Может быть, как раз наоборот. Бог, видя добрые дела и
благие намерения Юстиниана, освободил его от тяжкого бремени несения царского
креста. И теперь у Юстиниана есть время для молитвы и покаяния. В Херсонесе,
куда сослан Юстиниан, когда-то подвизались многие великие столпы Церкви.
Например, святой Климент, один из первых епископов Рима. Если Юстиниан смирится
со своим положением и возьмет на себя аскетический и молитвенный подвиг, то
обретет большую радость, которую у него уже никто не отнимет.
