Женщина зашевелилась и
повернулась на спину. Теперь Анна увидела, что ее соседка не спит.
— Простите, вы не
знаете, куда нас везут? — робко спросила Анна.
— Знаю, — безразличным
тоном ответила женщина, не поворачивая головы.
Вновь наступило
молчание. Анна, не желая быть навязчивой, тоже молчала. Женщина приподнялась и
стала шарить в вещмешке. Достав портсигар и вынув папиросу, прикурила, ловко
чиркнув спичкой о потолок клети. Выпустив в решетку дым, спросила:
— Из церковников?
— Да, — живо ответила
Анна, — мы были послушницами.
— Ну, теперь монастырь
вам обеспечен. Сколько впаяли?
— Пять исправительных и
пять ссылки.
— Это по-божески, —
усмехнулась женщина, — мне вначале три, а потом еще семь добавили.
— За что?! — удивилась
Анна.
— Было бы за что,
расстреляли.
Женщина затушила
папиросу о решетку и спрятала окурок в портсигар.
— Я Самойлова Вера. Вам
фамилия ни о чем не говорит?
— Простите, нет, — с
искренним сожалением призналась Анна.
— Ну да, я и забыла, вас
мирские дела не интересуют. Самойлов — член ЦИК партии эсеров, мой муж. Его к
стенке, а меня на три года в СЛОН. Потом решили, что этого мало, вот и
прокатили в Москву для пересмотра дела.
— Простите, Вера, а что
такое слон?
— Соловецкий лагерь
особого назначения, вот что такое СЛОН.
— Так нас на Соловки
везут? — как-то обрадованно прошептала Анна. — Там же святые мощи преподобных
Зосимы и Савватия.
— Из нас там будут мощи
делать, — зло усмехнулась Самойлова.
— А вы там были?
Женщина отвернулась,
давая понять, что не желает более разговаривать.
Утром Анна поведала
подруге про Соловки. Акулина не придала значения тому, что их везут в
знаменитый монастырь:
— Пусть везут куда
хотят.
В Кемском пересыльном
пункте на Поповом острове полупьяные конвоиры долго развлекались муштрой с
вновь прибывшими арестантами.
— Разберись по четыре, —
истошно вопил старший надзиратель, с глумливой ухмылочкой обходя колонну
женщин. — Партия, слушай мою команду: «Напрааа-во!.. Налее-во! Круу-угом!» Ты
что это... старая кошелка, на танцы сюда приехала? Поворачиваться не умеешь.
— У меня, гражданин
начальник, нога распухла.
— Ты сейчас у меня вся
распухнешь. Дрыну тебе в рот, чтоб голова не качалась. Напраа-аво! Запомните,
здесь вам не Бутырская тюрьма, это не Таганка, это Со-ло-вец-кие ла-ге-ря
о-со-бо-го на-зна-че-ния О...Г...П...У. Партия, слушай мою команду: «В пути
следования сохранять гробовую тишину, по сторонам не оглядываться, друг друга
не толкать, идти стройными рядами». Конвой, зарядить оружие!
