- Ты езжай со всеми,
Иван, езжай по городам, сходи на станциях. Вдруг что-нибудь вспомнишь. А если
вспомнишь - напиши. Подполковнику Карнаухову. Ах, ёшкин перец, ты же все равно
не запомнишь! Я тебе в каждый карман по справке положил. Там написано, что ты
не только отбывал срок, но и воевал, был в немецком лагере. Вас же из
Бухенвальда привезли... - вдруг остановил Непомнящего, посмотрел на него
внимательно, лицо подполковника озарила догадка: - Справки показывай везде!
Куда бы ни пришел! Понял?! Это приказ! Понял?!
- Понял, - пообещал
Иван.
- То-то! Там и доктор
приписку сделал про амнезию твою. Русские люди сердобольные, по крайне мере,
без куска хлеба не останешься.
- Рус-кий... - кивнул
Иван, он улыбался подполковнику самой проникновенной улыбкой, на какую только
был способен. Казалось, он все понимал и запоминал. По крайне мере, глядя на
его улыбку, в это верилось. Так это или не так, но Иван нутром чувствовал, что
обычно суровый, въедливый блюститель всех мельчайших буковок законов и всех
уставов, переживший на своем посту всех вышестоящих начальников, глянцевой
выправки подполковник делает ему добро. А делал он это для такой категории
людей не часто.
- Может, и работу
найдешь, тебя, вон, не согнуло, а, наоборот, расправило. После немецкого-то
лагеря доходягой был.
- Арбайтын, - вспомнил
Иван.
- Ну, давай, шагай до
станции. Километров семь будет.
И еще долго
подполковник, два автоматчика и собака смотрели ему вслед. Он так и шёл
замыкающим. В отличие от всех остальных, не разговаривал, не крутил головой по
сторонам, не размахивал свободной от чемодана рукой (чемодан ему собрали зэки
«всех профилей»).
Он шел сосредоточенно,
выполняя последний приказ последнего своего начальника.
* * *
Я видел этого человека.
Каждый день, с утра до заката, он сидел на ящике возле Знаменского
кафедрального собора и кормил голубей. Он никогда не смотрел на прохожих, а
если и смотрел, то как бы сквозь, и при этом загадочно и немного печально
улыбался. Я потом понял, что этой улыбкой он извинялся перед всеми, кого не
помнил, перед теми, кто не знал, что он не помнит... На нем всегда был одет
один и тот же видавший виды серый пиджачок, штопанные, сто лет неглаженные
брюки, потертые кирзачи, а на груди грустила одинокая медалька. Такая есть у
каждого ветерана. Только у этой была история особенная.
9 мая 1975-го Иван
Непомнящий, как обычно, сидел у ворот Знаменского собора и смотрел на голубей.
В этот день к храму шли не только прихожане, но и многие ветераны. Ваня
улыбался им особенно, потому что многие подходили к нему и не только бросали
монетки, но и поздравляли, жали руку. Стараниями прихожан об Иване Непомнящем
знали многие, знали о справках заботливого подполковника Карнаухова. Одна
семейная пара задержалась рядом с ним дольше других. Седой ветеран с целым
«иконостасом» на груди внимательно рассматривал искренне улыбающегося Ивана.
Женщина, державшая его под локоть, терпеливо ждала, переминаясь с ноги на ногу.
