— Ну, далее не моя
компетенция, а если понадоблюсь — адрес знаете.
Денег не взял. И ушел,
пошаркивая, позевывая да плечами пожимая.
А ровно через месяц
Татьяна Васильевна оказалась в роддоме. И все было, как полагается, и боли
никакой сначала не почувствовала... Сначала. Это когда Семен на этот свет
пробивался, да и не то слово — пробивался, легко шел, как по маслу. Никто ей не
орал на ухо, мол, тужься. Так себе: разговоры вполголоса, даже слышно было как
ходит туда-сюда под окном муж — совершающийся отец Андрей Георгиевич. И вдруг
началось: резкая боль и первые крики врачей:
— Да как же это?!
— Он же обратно!
— Не может быть...
Понимала, что происходит
что-то неладное, но что она могла? Только терпеть и ждать. А потом от боли и
вовсе сознание помутилось. Когда стала приходить в себя, рядом с ней была
только улыбчивая пожилая акушерка. Ее еще «наседочкой» в роддоме звали. Для
таких, как она, рождение каждого младенца не работа, а праздник, оттого и была
счастливее всех на свете. И, казалось, что скрыта в ее лучистых глазах вечная
тайна рождения. Добрая тайна. И нашептывала она эту тайну обессиленным
роженицам. Вот и над Татьяной Васильевной шептала ласково:
— Все у тебя хорошо,
милая... Два малыша-крепыша. Но один — забияка немножко. Старшего, видать,
отпихнул, обязательно захотелось ему первым быть. Да у нас тут пока что места
всем хватает. Врач-то наш за двадцать лет практики ничего такого и не видела!
Во как. Он-то тебе, неуемыш этот, больно и сделал.
— Значит, оба живые? —
прошептала Татьяна Васильевна.
— А как же еще могло
быть? — подчеркнуто удивилась «наседочка». — Лучше подумай, как звать их
будешь. Щас-то не спутаешь, номерки у обоих, а потом?
Считать это обычаем,
пожалуй, нельзя. Манера что ли какая-то — называть младенцев именами старших,
прославленных хоть и на уровне семьи родственников? Голову они с Андреем ломать
не стали, дали дедовские имена. У обоих на букву «С», да и имена, слава Богу,
русские, без всяких там современных выкрутасов. Научных трудов о влиянии имен
на судьбу человека они с Андреем не читали, святцев не знали. А деды их были
вполне достойными людьми: оба войну прошли, трудились честно, награды имели,
всю жизнь дружили и даже похоронены рядом.
Близнецы были довольны,
сладко чмокали грудь и против дедовских имен не возражали. Андрей им даже
свидетельства показал — вот, мол, полюбуйтесь, это вам не пустышку грызть,
Семен Андреевич и Степан Андреевич!
