На счету был каждый
человек, и Милица поехала одна.
Ристича успокоило
очередное перемирие, словно враг перестал быть коварным и жестоким. Тело ее
найти потом не удалось. Просто в одной из натовских листовок, кричавшей о
зверствах сербов, была фотография. Милицу на ней выдавали за растерзанную
мусульманскую девушку... И первым, кому попала эта газета в руки, был Семен.
Захлестнувшие его ужас и
горе были сильнее самих себя и обратились в безумную ярость. Уже утром
следующего дня радио и газеты сообщили, что ночью были убиты два солдата
миротворческой миссии, а один натовский офицер избит до смерти. А Семену очень
хотелось найти Маккаферти. Дальше он воевать не мог, потому что желание убивать
и мстить стало для него выше всякого другого смысла этой войны. Впрочем, как и
для тысяч сербских воинов...
Глава четвертая
ОЛЬГА
1
Иногда хочется повернуть
время вспять, иногда хочется остановить его, а иногда ничего не хочется — вот и
живешь по течению. Так жила последние годы Ольга Максимовна Рогозина. С
каких-то пор, с какого-то упущенного мгновения она утратила чувство времени, и
окружающая реальность сквозила вместе с его течением, как сон, на который она
не в силах была повлиять.
Если в нем что-то
менялось, то Ольга безропотно принимала новые условия игры, подстраивалась...
Жалела ли она о чем-то?
Задавалась этим вопросом часто и не находила ответа, но прошлое иногда все же
тревожило ее.
Упущенные возможности?
Но кого, в конце концов, не посещают мысли о том, что многое в прожитой жизни
можно было сделать лучше, правильнее?
Окончив университет,
Ольга ни дня не работала по специальности. Филолог в ней просыпался лишь в те
редкие мгновения, когда в полном одиночестве она прикасалась к томам огромной
семейной библиотеки. Страсть Степана к книгам была огромной, но последнее время
он читал мало, днями и ночами пропадал на работе, а всю интересующую его
литературу доставляли на дом аккуратными упаковками. Ольга бережно расставляла
новые книги на полки в его кабинете. Энциклопедии, справочная литература,
классика и совсем немного современной. Современную литературу Степан
недолюбливал. На чем свет стоит ругал писателей: они, мол, расквасили своими
ноющими героями-интеллигентами народ, теперь запугивают его вездесущей мафией,
что последней только на руку, а напоследок пытаются создавать фантастические
образы народных суперменов, защитников униженных и оскорбленных. В результате —
народ снова ждет, что придет Илья Муромец и накажет нехороших дяденек. Да так,
мол, этому народу и надо! За темноту его, за все гражданские войны, за слепоту,
за умирающее национальное достоинство...
