— Не надо... Мне
муторно...
Действительно, вздумал
тоже рассказывать о войне без правил солнечным апрельским днем в тихом уютном
кафе красивой девушке. Для всех в этом городе любая война настолько далеко, что
они вообще не верят, что она возможна. И только для тех, кто был на ней, она не
начиналась, она не кончилась, она — всегда! Для большинства же — это короткие
сводки в программе «Время», к которым привыкли, как к прогнозу погоды. Где-то
убивают — это, конечно, страшно, это ужасно, но главное, что не у нас. О том,
что это «где-то» может прийти сюда, мало кто задумывается.
Семен вдруг вспомнил,
как носились по Сухуми сбежавшие из разгромленного питомника обезьяны. Как во
время стрельбы они поначалу поднимали жуткий визг, от которого холодела душа, а
потом привыкли. И даже с интересом наблюдали своими быстрыми глазками с ветвей
деревьев за перестрелкой. Говорят, над многими из них проводили медицинские
опыты. Может, даже заражали СПИДом. А теперь они свободно носились по городу и
попадали в руки новоявленных зообизнесменов.
— Ты опять ушел в себя?
Вот что, пойдем ко мне, я тут снимаю квартиру неподалеку.
Семен настороженно
посмотрел на Наталью. Девушка в первый день знакомства приглашала его к себе.
Может, он отстал от жизни?
— А это удобно?
— Я живу одна.
4
В отряде Милоша Ристича
было пятьдесят человек. Из них — пятеро русских. В других частях армии
Республики Сербской и того меньше — один-два. Так что о тысячах добровольцев,
как во время русско-турецких войн на Балканах, говорить не приходилось. Хотя со
времени Османского нашествия война эта не кончалась, а земля эта и без того
была обильно полита русской кровью.
Сербы называли русских
бойцов братушками. Вместе с Семеном тут были Леша Павлов, сержант-десантник
Володя Климов из Латвии, которому в новом государстве не жилось, и два казака —
Олег и Гриша. Разговорчивый Гриша как раз и давал интервью, когда приехала
невзоровская команда. Милошу же это не понравилось.
— Потом на весь мир
будут трубить, что Россия дает Сербии оружие!
— Ну дает же, —
вступился Леша, — хотя мало, конечно.
— Дает, — вздохнул
Милош, — мало, конечно.
Оружие шло все теми же
тайными тропами через Болгарию. И, разумеется, не от правительства. Дума вроде
и пыталась что-то вякать о поддержке Югославии, об одностороннем снятии
санкций, но более чем вяканьем это назвать было нельзя. Вот и шли по горным
дорогам КАМАЗы-фуры, груженные гуманитарной и медицинской помощью (и по
документам, и если даже разгрузить ближнюю к дверям часть мешков и коробок), но
в чреве их таилось так нужное сербам оружие.
