Он едва не сказал «королевское», но спохватился, решив, что открыть свое имя время еще не пришло:
— … слово воина.
Арбитога горестно вздохнул, невольно показав Куллу, что мысли об избавлении еще не совсем покинули его:
— Отсюда нет выхода! Мы тоже думали иначе. Мы делали все, что могли, для спасения. Сколько раз мы ложились спать уверенные, что завтра что-нибудь да придумаем, где-нибудь да отыщем выход. Но отсюда нет выхода. Видишь, я не спрашиваю тебя, знают ли о твоем исчезновении там, наверху. Наверное, знают. И ищут тебя, воин. Но не найдут. Здесь гиблое место.
Кулл заметил неподалеку две сгорбленные фигуры и показал на них Арбитоге. Пленник Паука-Камня что-то крикнул, и его товарищи замедлили шаг и осторожно приблизились к старику. Каждый положил у его ног по убитой летучей твари, после чего троица молчаливо принялась за разделку добычи. На Кулла больше никто не обращал внимания, и он, изумленный рассказом Арбитоги и измученный своими приключениями, предпочел передохнуть где-нибудь в безопасном месте. Найдя куст, который мог надежно скрыть его от чьих-либо глаз, король растянулся под ним, крепко сжимая в руке меч. Сон сморил его сразу.
Так начались дни и ночи отчаяния и гнева. Днями Кулл называл время, когда с невидимого пещерного свода сквозь пелену клубившихся на недостижимой высоте туманов пробивались тончайшие нити солнечных лучей, ночами — когда лучи исчезали. Старожилы паучьего обиталища не обращали внимания на Кулла. Их чувства настолько притупились, что внезапное появление нового соседа удивило их меньше, чем проявленная им сноровка при поимке нетопырей или ловле рыбы. Кулл метким выверенным ударом вонзал копья в мелькавших у поверхности воды серебряных рыбин, а затем опускал добычу поглубже, туда, где из дна вырывался кипяток. Несколько мгновений — и вареное кушанье подавалось к общему столу. Научиться бить на лету огромных нетопырей тоже не составило труда. Король заметил, что его новые товарищи сразу признали в нем вожака и считали своим долгом уступить ему за трапезой кусок пожирнее.
Впрочем, общались пленники редко, без слов понимая друг друга. Молчаливо, с бесстрастным выражением лица разделывали добычу и равнодушно поглощали ее.
А Кулла ни на миг не оставляла мечта о спасении.
Вся Валузия упорно искала своего короля. Вопреки строжайшим запретам, известие об исчезновении Кулла в считанные дни расползлось по стране, обрастая все новыми невероятными подробностями. Землепашцы Ги-Кутры верили, что за многочисленные ратные подвиги верховные божества забрали Кулла в свою небесную стражу. Рыбаки с северного побережья доказывали, что однажды на рассвете военный корабль с золотыми парусами унес правителя Валузии назад в Атлантиду. Охотники и рудокопы Залгары под страшным секретом рассказывали леденящие душу истории о том, как потерявший рассудок от собственного величия король возомнил себя Бессмертным и бросил вызов самому Пауку-Камню, опрометчиво проникнув в его пещеру и сгинув там от одного лишь взгляда ужасных паучьих глаз. Каждый второй при этом божился, что сам слышал доносившиеся из-под земли предсмертные стоны правителя Валузии.
