Словно прочитав эти мысли, Алексия прошептала мне на ухо:
— Не надо, ничего не делай, просто стой спокойно. Посмотри на него — он же сумасшедший. К тому же в кармане у него наверняка есть нож.
Эта демонстрация нашей близости, похоже, окончательно взбесила бритого типа. Лорена почти силком вытолкала нас с Алексией на улицу, но уже за порогом Морти догнал меня и схватил за плечо.
Роберт мгновенно влез между нами, чтобы предотвратить уже фактически начинавшуюся драку.
Неожиданно для всех нас Морти заговорил практически спокойным, я бы даже сказал, извиняющимся тоном:
— Ребята, я только хотел бы пару слов новичку сказать. Без вас, наедине. Никакого рукоприкладства Вы сами сказали, что человек имеет право учиться, вот я и хочу тоже поучаствовать в его воспитании.
С этими словами он взял меня за плечо и отвел в сторону на несколько шагов. При этом нам пришлось практически перешагнуть через какую-то мертвецки пьяную девчонку, лежавшую на ступеньках, над которой колдовали приятели, пытаясь привести ее в чувство.
Едва я отвлекся на это не слишком приятное и оптимистичное зрелище, как Морти вплотную приблизил потное лицо к моему и высказал свое «воспитательное» пожелание:
— Держись подальше от Алексии, не то пожалеешь.
Нет горя страшнее, чем ощущать себя нелюбимым.
— Мать Тереза —
С той бурной ночи прошло уже две недели, а у меня так и не было никаких вестей о «Retrum», следовательно, и об Алексии.
Она будто догадалась об угрозе Морти и, как истинная ночная фея, словно растворилась в воздухе, исчезла без следа. Она улетела ради того, чтобы не подвергать меня опасности, по крайней мере, мне хотелось так думать после того, как Алексия перестала отвечать на мои звонки и текстовые сообщения.
Это была довольно болезненная развязка романа, который, собственно говоря, даже и не успел толком начаться.
Я, человек, в общем-то, закаленный более страшными и долгими расставаниями, держался вполне достойно и не падал духом. Апрельские дни, проходившие один за другим, я воспринимал как сухие листья, отслужившие свое и опадающие с вскормившего их дерева.
Каждый день был похож на все предыдущие. Я ходил на занятия, но практически не общался ни с кем из однокурсников. К счастью, к этому времени все уже смирились с моими странностями и перестали приглашать меня куда бы то ни было. После обеда я пару часов посвящал домашним заданиям, которые почти всегда делал под довольно громкую музыку. Затем наступала очередь прогулки на кладбище, где я проводил долгие часы. Порой я оставался там до позднего вечера и встречал восход луны, стоя у кованых ворог или каменной ограды.
