Мэри впервые увидела эту блондинку в прошедший уик–энд и с тех пор ни на шаг не продвинулась в своих попытках разглядеть, что же скрывается за фасадом внешнего очарования. Возможно, дело было не в скрытности. Но в таком случае Эйлин была весьма поверхностной особой, не имевшей иных интересов, кроме посещения магазинов и собственной привлекательности…
— Прекрасно, — охотно согласился Генри. — Если вы позволите? — небрежно бросил он Мэри и Томасу.
Эйлин взяла его под руку, и они вышли из дома.
— Если Эйлин велит прыгать, он прыгает, — нарушил Томас молчание, воцарившееся после их ухода.
Мэри с недоумением взглянула на него. Что он хотел этим сказать?
— Но она очень красива, — добавил Томас.
— Да, — бесцветным голосом произнесла Мэри.
— И богата.
— Да…
— Дело в том, Мэри… — Томас пожал плечами, — что мой брат уже промотал большую часть своего наследства, а он привык жить на широкую ногу. И это не позволяет ему с легкостью отмахнуться от того факта, что Эйлин — очень состоятельная особа.
Мэри нахмурилась:
— А я, очевидно, нет?
Теперь нахмурился уже Томас.
— По–моему, мы говорили не о вас, — резко заметил он. — Или я не прав?..
Этот человек занимался журналистскими расследованиями, и Мэри ясно как никогда поняла, что он отлично справлялся с работой. Она только что дала ему информацию, которой он не требовал, и, сама того не желая, подтвердила свой интерес к Генри! Впрочем, интерес, в котором она сама уже начинала сомневаться…
— Да, не обо мне… Могу я теперь вернуться к Нине? — Она нарочито подчеркнула свой статус наемной служащей. — У вас наверняка есть дела.
— Да, — кивнул Томас, по–прежнему пристально глядя на нее. — Скорее всего я повезу вас завтракать. Вас двоих. По просьбе Нины, — добавил он, словно предчувствуя отказ, готовый сорваться с ее языка.
Отказ чисто инстинктивный, продиктованный ее нежеланием проводить в компании Томаса Тэлфорда больше времени, чем это необходимо. Но ссылка на Нину напомнила ей о том, чем она здесь занимается.
— Конечно, — согласилась она. — Я только схожу за плащом Нины.
Девушка повернулась и стала подниматься по лестнице.
— Мэри…
Она почти достигла верхней площадки — почти спаслась от того, что определила для себя как эмоциональную атаку. Но Томас Тэлфорд, как всегда, был начеку и не позволял расслабляться другим.
Мэри сделала глубокий вдох и медленно обернулась. Томас стоял на том же месте, где она его оставила, и казался высоким и могучим даже на фоне огромного холла и широкой раздвоенной лестницы, господствуя над всем, что его окружало.
