Салли с удивлением посмотрела на дочь.
— Девочка моя, молодец, умница. Ты ведь взрослеешь. Ну, хорошо, можешь остаться. Догонишь нас, когда уйдет доктор.
Удаляясь, она слышала бодрый и уверенный голос своей средней дочери:
— Будешь выполнять все, что велит доктор Лебо. А то что же мы будем без тебя делать?
Пикник в «Алуетт» можно было скорее назвать банкетом на свежем воздухе. Длинные столы, покрытые белыми скатертями, лучшее столовое серебро, фрукты, пирожки, холодные супы, мясное и рыбное ассорти. Квартет музыкантов, играющих под кустом магнолии, вереницы колясок и карет в стороне.
Мужчины, солидно переговаривающиеся о политике, их супруги, сплетничающие о помолвках, свадьбах, рождениях и смертях. Юные повесы, ухаживающие за молоденькими девушками в легких муслиновых платьицах, дети, бегающие по саду.
Мама Рэйчел присматривала за Эмилией, а Холлис, предоставленная на некоторое время самой себе, присела на скамеечку под дубом и стала задумчиво наблюдать за Романом Превестом. На ее губах блуждала загадочная улыбка. Она откровенно любовалась его все еще крепким телом, стройными ногами. Холлис смотрела, как он беседует с ее отцом и Барретом Форбсом, как заботливо наклоняется над инвалидным креслом своей несчастной жены Юджин, как здоровается с тетей Дульсиной и сестрами Фонтейн.
Холлис было плевать на супругу Романа Юджин, которая придерживалась теории, что леди всегда должна быть в центре внимания. И если ты не можешь привлечь мужчину красотой, привлекай настойчивостью, требуй внимания к своей персоне, будь надоедливой, больной если нужно… Глупо.
Холлис задумалась. Она была готова к тому, что на пикнике ей, возможно, придется скучать, но сейчас вдруг у нее появилась идея. Роман, казалось, был чрезвычайно занят уходом за своей больной супругой, но он прекрасно знал, что Холлис тоже пришла на пикник и наблюдает за ним.
«Мужчинам следует носить кринолины, — усмехаясь, подумала она. — А то зачастую непонятно, как они к тебе относятся и что думают».
Она напустила на себя церемонный вид, кивнула Юджин и сестрам Фонтейн, встретилась взглядом с Романом, всего на мгновение.
Престарелые сестры Фонтейн сделали вид, что ничего не заметили, и поклонились Холлис, отвечая на ее приветствие. «Старые дуры», — подумала она про себя. Они были безмерно удивлены тем, что Холлис так быстро сняла траур по мужу, и, разумеется, уже успели посплетничать с тетей Дульсиной, судя по беспомощному выражению ее лица. Все равно, теперь Холлис было так приятно почувствовать себя без этих проклятых черных тряпок.
