— Каким образом этот юноша оказался на свободе, если он был продан в рабство? — спросил Марг.
Кулл широко улыбнулся:
— Я выкупил его, советник. Мне стало жаль мальчонку, над которым издевался его хозяин. Не кажется ли тебе, что все сходится и перед тобой стоит законный правитель Илурата?
Марг медлил с ответом, но Артавер соображал быстрее. Он подбежал к Ахсуру, согнулся в поклоне и подобострастно пролепетал:
— Прошу меня простить, мой господин, за то, что я, выполняя приказ, грубо обошелся с тобой.
Ахсур был так поражен, что не ответил. Он стоял, ошарашенно переводя взгляд с Кулла на Марга, с Марга на Артавера.
Атлант подошел к нему:
— Я рад, Ахсур, вернее, кинар Робад, что судьба свела нас вместе. Я готов и дальше служить тебе. — И он склонил голову. Затем повернулся к Маргу: — Не думай, советник, что я позволю тебе упрятать законного наследника Илурата в тюрьму. Не рано ли ты присвоил себе права кинны Ровены? Твое решение — еще не закон. Кроме того, есть народ, мнение которого мы спросим, если ты не захочешь признать Ахсура.
Марг молчал. Он колебался, не зная, на что решиться.
Ахсур наконец пришел в себя:
— Я ехал сюда, чтобы найти свою семью, и не знал, что чья-то злая воля лишила меня не только матери, но и права на престол. Теперь я понимаю, почему в своих снах часто видел огромный храм и церемонию посвящения Сигурону.
Советник впился взглядом в лицо юноши.
— Церемонию посвящения знают только жрецы Сигурона. Сейчас я пойду и приглашу их, — сказал он и направился к двери.
— Стой! — Кулл опять заступил ему дорогу. Взявшись за рукоять меча, он выразительно посмотрел Маргу прямо в глаза. — Пока все не выяснится до конца, я тебя отсюда не выпущу. Пошли за жрецом Артавера.
Марг насупился: к такому обращению он не привык.
— Артавер, — буркнул он злым голосом, — отправляйся в храм и пригласи жреца Трамона.
Артавер поклонился и поспешил выполнять поручение.
Марг с невозмутимым видом стоял там, где его остановил Кулл, стараясь не смотреть на атланта. Внутри у него все кипело. Давно ему никто не перечил. Какой-то безвестный бродяга смеет распоряжаться в его собственной комнате! Но приходилось терпеть — не драться же с ним голыми руками.
Ахсур был так взволнован, что не мог ни о чем думать, а тем более говорить. Слишком много всего обрушилось на мальчика за последние несколько часов, начиная с ареста и кончая удивительной новостью, услышанной им только что от Кулла. Ужас, который он испытал, когда Марг хотел снова отправить его в тюрьму, радость при неожиданном появлении атланта, отвращение от холуйского подобострастия Артавера — все эти чувства сменились ожиданием. Жрец скажет свое слово, и он станет кинаром. В последнем он уже не сомневался. Внутренняя уверенность в своем праве на трон созрела в нем сразу, как только Кулл рассказал историю его жизни.
