В ней было небольшое, но неугасимое пламя — дыхание жизни. (Эта история стала для меня маленьким адом. Боги не хотят, чтобы я писал о прокаженных, в противном случае грозятся наслать на меня проказу.) (Если я откладываю описание событий, которые я смутно предвижу, то делаю это для того, чтобы с разных сторон охарактеризовать мою героиню, девушку из штата Алагоас. И еще для того, чтобы читатель, если таковой найдется, впитал ее, как иссушенная земля впитывает воду. Эта девушка — правда, о которой я предпочел бы не знать. Не представляю, кто в этом виноват, но кто-то должен за это ответить.) Не случится ли, что вторгаясь в ее жизнь, я нарушаю сокровенную тайну? Не настигнет ли меня кара за рассказ об этой жизни, которая, как и все прочие жизни, есть тайна нерушимая? Исступленно пытаюсь найти в этом существовании хотя бы один драгоценный камень. Возможно, в конце он появится, ослепляя своим блеском, я не уверен, но очень на это надеюсь.
Я забыл сказать, что у этой машинистки временами появлялось отвращение к пище. Это началось, когда она в детстве узнала, что съела за обедом жареного кота, и навсегда испугалась. Она потеряла аппетит, долго ничего не ела. Ей казалось, что она совершила преступление, что это был жареный ангел, и его крылышки хрустели у нее на зубах. Она верила в ангелов, а раз она верит — ангелы существуют.
Она никогда не обедала и не ужинала в ресторанах. Ела стоя в забегаловке за углом. Ей почему-то казалось, что каждая женщина, входящая в ресторан, — француженка и выглядит нелепо.
Она не понимала значения некоторых слов. Например, слова «эфемерный». Сеу[5] Раймундо часто давал ей перепечатывать бумаги, написанные его красивым почерком, где было много таких слов. Она нашла слово «эфемерный» чрезвычайно таинственным и перепечатала с необыкновенной тщательностью, не пропустив ни одной буквы. Глория, его сотрудница, была стенографисткой и не только зарабатывала больше, но и не боялась трудных слов, которые так любил их шеф. А пока моя героиня влюбилась в слово «эфемерный».
Еще один штрих: она никогда не получала подарков. Впрочем, она и не мечтала о них. Только однажды ей страстно захотелось одну вещь, это была книга, которую сеу Раймундо, любящий литературу, оставил на столе. Книга называлась «Униженные и оскорбленные». Девушка задумалась. Возможно в первый раз она отнесла себя к определенному социальному классу. Она думала, думала, думала и думала. Она пришла к выводу, что на самом деле ник— то никогда ее не обижал, просто так уж устроен мир, борьба здесь бессмысленна, ради чего бороться?
