Я ухожу. Прощай навеки. Твоя душа | страница 11



Ладно. Что теперь-то делать?..

Но так ведь не бывает! Во что он поверил? В какую чушь?

Ну знала она его фамилию, ну и что с того? У них определитель номера. Пока она разговаривала с ним, кто-то другой проверил, на кого зарегистрирован номер… Так?…

Да, очень может быть… Одна неувязка есть: зачем? Зачем им это было нужно? Какой смысл? Выгода какая? Да никакой…

Звонок, на этот раз — в дверь, заставил подпрыгнуть второй раз. Он метнулся к двери, лихорадочно дернул задвижку замка — сорвалось. Дернул еще раз и резко и широко распахнул дверь…

Митроха… Митрофанов. Явно уже датый с утра. Когда успел?

- О-о-о! — обрадованно и пьяно протянул незваный гость. — Витюха! Дома! А я как знал, ага.

- Ты чего? Ты почему не в театре? Где уже наелся с утра?

- Хэппи бёрсдэй, как говорится, ту ю, — радостно игнорировал Митроха его вопросы, наваливаясь, отталкивая, пробивая себе путь в прихожую.

- Эй, куда! — попытался Виктор Анатольевич остановить неуместного поздравителя.

- Витюха! — пропыхтел Митрофанов, падая на скамеечку и пытаясь стянуть туфли. — Я как чуял, что ты нынче дома… А что, думаю себе, не отметить ли нам с Витьком его днюху…

- Какую днюху! Днюха была вчера. Вчера после ревизора пили — забыл?

- Забыл, — кивнул вчерашний Добчинский.

Потом, довольно хрюкнув, он достал из кармана мокрого (дождь уже пошел?) плаща бутылку водки.

- Бибамус! — радостно прокомментировал он.

- Э нет, Митрофанов, нет! — замотал головой Виктор Анатольевич. — Не буду я с тобой сейчас пить.

- Эт почему же это? — возмущенно воззрился на него Митроха.

- А-а-а, — понимающе подмигнул он в следующую секунду и кивнул. — Понял, не дурак…

Он перевалился на другую сторону, едва не рухнув со скамейки, и с оглушительным «оба-на!» извлек из другого кармана вторую бутылку водки.

- Гуляем, Витюха! — прогремел он.

Виктор Анатольевич обреченно откинулся к стене.

- Получите, распишитесь, — произнес он.

- А? — не расслышал Митрофанов.

- Ничего, Митроха, ничего…

Он прошагал к телефону и набрал номер театра.

- Алло, — отозвался помреж Полухин.

- Александр Ильич, здравствуйте… Это Корягин.

- Корягин! Какого хрена, Корягин?! Ты почему не в театре?

- Видите ли, Александр Ильич, тут такое дело… Я вам сейчас все объясню…

- Объяснишь, Корягин, объяснишь! — взревел помреж. — Вот сейчас приедешь в храм Мельпомены и объяснишь, твою мать! Двадцати минут тебе хватит, артист, а?.. Не слышу!.. Корягин!

- Да, — кивнул он, прочищая горло. — Да, Александр Ильич, я постараюсь…