Я ухожу. Прощай навеки. Твоя душа | страница 11
Ладно. Что теперь-то делать?..
Но так ведь не бывает! Во что он поверил? В какую чушь?
Ну знала она его фамилию, ну и что с того? У них определитель номера. Пока она разговаривала с ним, кто-то другой проверил, на кого зарегистрирован номер… Так?…
Да, очень может быть… Одна неувязка есть: зачем? Зачем им это было нужно? Какой смысл? Выгода какая? Да никакой…
Звонок, на этот раз — в дверь, заставил подпрыгнуть второй раз. Он метнулся к двери, лихорадочно дернул задвижку замка — сорвалось. Дернул еще раз и резко и широко распахнул дверь…
Митроха… Митрофанов. Явно уже датый с утра. Когда успел?
- О-о-о! — обрадованно и пьяно протянул незваный гость. — Витюха! Дома! А я как знал, ага.
- Ты чего? Ты почему не в театре? Где уже наелся с утра?
- Хэппи бёрсдэй, как говорится, ту ю, — радостно игнорировал Митроха его вопросы, наваливаясь, отталкивая, пробивая себе путь в прихожую.
- Эй, куда! — попытался Виктор Анатольевич остановить неуместного поздравителя.
- Витюха! — пропыхтел Митрофанов, падая на скамеечку и пытаясь стянуть туфли. — Я как чуял, что ты нынче дома… А что, думаю себе, не отметить ли нам с Витьком его днюху…
- Какую днюху! Днюха была вчера. Вчера после ревизора пили — забыл?
- Забыл, — кивнул вчерашний Добчинский.
Потом, довольно хрюкнув, он достал из кармана мокрого (дождь уже пошел?) плаща бутылку водки.
- Бибамус! — радостно прокомментировал он.
- Э нет, Митрофанов, нет! — замотал головой Виктор Анатольевич. — Не буду я с тобой сейчас пить.
- Эт почему же это? — возмущенно воззрился на него Митроха.
- А-а-а, — понимающе подмигнул он в следующую секунду и кивнул. — Понял, не дурак…
Он перевалился на другую сторону, едва не рухнув со скамейки, и с оглушительным «оба-на!» извлек из другого кармана вторую бутылку водки.
- Гуляем, Витюха! — прогремел он.
Виктор Анатольевич обреченно откинулся к стене.
- Получите, распишитесь, — произнес он.
- А? — не расслышал Митрофанов.
- Ничего, Митроха, ничего…
Он прошагал к телефону и набрал номер театра.
- Алло, — отозвался помреж Полухин.
- Александр Ильич, здравствуйте… Это Корягин.
- Корягин! Какого хрена, Корягин?! Ты почему не в театре?
- Видите ли, Александр Ильич, тут такое дело… Я вам сейчас все объясню…
- Объяснишь, Корягин, объяснишь! — взревел помреж. — Вот сейчас приедешь в храм Мельпомены и объяснишь, твою мать! Двадцати минут тебе хватит, артист, а?.. Не слышу!.. Корягин!
- Да, — кивнул он, прочищая горло. — Да, Александр Ильич, я постараюсь…