Неумолчный гул разговоров витал над колченогими столиками, где восседал цвет приграничных окраин.
Большинство присутствующих было из здешних мест. Впрочем, среди них находились и заезжие чужестранцы из далеких неведомых стран. Их чудной язык будоражил воображение соседей отголосками нездешних пространств, наполненных загадочными отзвуками чужой неведомой жизни.
Однако, несмотря на разноплеменность и чуждые нравы, в общей массе это были ремесленники, купцы, охотники, бродяги, несколько томных девиц с потускневшими глазами и прочий деловой люд.
Парочка кутил, упившихся в стельку, валялись возле скрипучей лестницы, ведущей на второй этаж. На них никто не обращал внимания, словно это были объемистые кули с дерьмом, приготовленные на вынос к выгребным ямам.
Под низеньким потолком, поддерживаемым длинными тяжелыми балками, громко судачили о непомерно высоких ценах на южных базарах. Неподалеку от стойки какие-то раскрасневшиеся купцы в сердцах толковали о растущих как на дрожжах налогах и готовящейся войне.
На их недовольных физиономиях, лоснящихся от бараньего жира и пота, застыло вечное недоверие торговых пройдох.
В дальнем углу шумная компания расслабившихся каменотесов, идущих на заработки в Пурпурный Город, тишком перемалывала косточки царствующим династиям и их неверным женам. Оттуда доносились нескромные замечания о сомнительных достоинствах знати, перемежеванные грубоватыми взрывами смеха.
До слуха Кулла донеслись упоминания о каком-то восточном правителе, потерявшем богатую казну вместе с цветистым гаремом.
— Вот я и говорю, — гнусаво пробубнил чей-то простуженный голос. — Пока он, значит, со своими делами разбирался, добиваясь от оголтелых соседей единения и справедливости, свои же домочадцы успели у него все имущество растащить, подчистую…
— А нечего было эту войну и начинать, — заметил один из каменотесов — высокий сильный мужчина с копной черных волос, подвязанных вышитым ремешком. — Тогда бы все на месте осталось: и казна, и бабы…
— Ну, Ориман, ты и сказал…
— А что такого?
— Да это же не нашего ума дело, — сердито пояснили сразу несколько человек. — За такие разговоры недолго и языка лишиться.
— Оторвут тебе его когда-нибудь, Ориман, вместе с твоей непутевой башкой.
Каменотесы добродушно засмеялись.
— Уж очень он у тебя длинный!
Один из мужиков коротко рубанул по столу тяжелым кулаком.
— Не в пример твоей короткой шее!
— Ха-ха-ха…
Ориман согласно покачал головой, но в уголках его губ затаилась хитроватая усмешка.
