За последнее время Луиза стала одной заботой Андрея. Все, что его занимало последнее время, -- это была Луиза; он только о ней и думал и этими думами и жил. Он видел в девушке то, что ему представлялось самое хорошее и самое нужное в жизни. Все, что она говорила, что делала, как объясняла, что нужно делать и что делали другие, ему казалось безусловной правдой. Когда про Луизу что-нибудь рассказывала Наташка, у него всегда усиленно билось сердце. Бывать у них в избе, читать девушкам книжки было для него самой большой радостью. Еще более было радостно парню, когда Луиза приходила к ним в избу, заводила разговор с отцом или матерью и как отец с матерью, слушая ее, забывали свои дела. Разговор же с ним, советы о чтении поднимали Андрея до небес. У него появились такие чувства и надежды, в которых он пока боялся признаться себе. Он не знал еще хорошо, что это такое.
Не знал хорошо Андрей, что его обеспокоило и сейчас, когда он узнал от сестренки, что у них был Петр Смолин, но тревога, поднявшаяся в его сердце, не проходила. Оно смутно ныло.
Пообедали. Отец с Ларькой поехали в лес доваживать оставшиеся там сучья, а Андрею нужно было сходить к сапожнику. Он уже теперь ходил не на костыле. Ему купили новые валенки, и один валенок немного давил больную ногу, нужно было его расколотить на колодке. У сапожника сидело два мужика, зашедшие к нему покурить. И Петр пришел тоже с докукой, вырезать ремешок на напальник у гармоники. Увидев вошедшего Андрея, Петр насмешливо сказал:
– - Отцу игумену. Как в твоем монастыре дела идут?
Андрей понял, на что парень намекает, и ответил:
– - Да идут себе, а ты что, хотел бы поступить туда?
– - Нет, спаси Христос. Там настоятельница очень строга. Один раз зашел, и то курить не позволила. Этаких порядков я еще нигде не видал…
– - Стало быть, так надо.
– - Мало ли что ей так надо, да нам-то это не отрада.
– - Зачем тогда ходить?
– - Неволя заставляет. Она к себе всех девок переманила, не с кем стало и язык почесать.
– - Девок она к себе привадила не напрасно, -- проговорил один из сидевших у сапожника мужиков. -- Она их всех на дело наставляет.
– - Дело делом, и гулянью должен быть час. Бывало, каждый вечер у чьих-нибудь ворот стоят, гогочат, сыграешь ни гармонике, попляшут… А теперь иной вечер и не сберешь никого.
– - Ступай и ты с ними в избу.
– - В том-то и дело, что не подходит. Плюнуть не потрафишь. Тоже народ. Забивает голову, чтобы все нос драли, только и всего…
