Утром рано поднялись мы и пошли в Безгрошево. Пришли мы туда, подошли к управителю.
– - Вот, -- говорим, -- поработать чего нет ли.
Поглядел на нас управитель и велел идти сад огребать.
Дали нам грабли, показали, с чего начинать и куда сгребать. И принялись мы за дело.
Огребаем мы листья, старые сучья, а Настасья моя все по сторонам глядит… Я ее спрашиваю:
– - Настя, что тот парень, что к нам в святки приезжал, здесь живет?
– - Здесь.
– - Это что ж, отец его -- управитель-то?
– - Да, -- говорит Настасья, и неохотно таково, сквозь зубы.
Проработали мы полдня, поели хлебца, лепешек, что из дома взяли, отдохнули и опять принялись за дело. Нагребли мы кучи две, глядь, идет к нам парень какой-то. Пригляделись, а это Николай Васильич… Подходит не спеша, папироску покуривает. У меня отчего-то сердце так и забилось… Гляжу на Настасью, а та и грабли бросила… стоит, опустя руки, а в лице хоть бы кровинка…
Подошел к нам Николай Васильич, остановился и говорит:
– - Здравствуйте, красные девушки! Откуда вы?
Пошевелила губами Настасья, откашлялась, глянула на него так востро и говорит:
– - Ишь ты, и не узнаешь!.. Коротка же у тебя память!
Вгляделся в нас Николай Васильич и узнал.
– - Вы луховские? -- говорит.
– - Луховские.
– - Это Настасья?.. А, моя милая… как ты переменилась-то!..
– - Вот когда узнал-то, -- говорит Настасья. -- Еще полгодика прошло бы, и как звать позабыл бы. Что ж ты плохо навещаешь нас?
– - Дороги нет… ишь -- все распутица…
– - Тебе, видно, куда распутица, а куда все путь… -- говорит Настасья, а сама так и уперлась в него глазами.
– - Как придется… -- говорит Николай Васильич.
– - То-то, как придется… следовало бы навестить нас…
– - Когда же? То пост был, то святая, -- гулять нельзя было…
– - Тебе бы все гулять… А за делом-то не хошь ехать?
– - За каким? Кажись, делов-то туда нет…
– - Ты уж забыл… А что в Новый-то год говорил?..
Съежился Николай Васильич, глаза такие нехорошие сделались, -- как у мышонка бегают… На нас и не глядит и уйти неловко…
– - А я тебе, беспутному, поверила… думала -- ты правду говоришь… исполнишь свое обещание…
– - Мало ли что мы говорим, а вы и верьте нам; в таком разе чего не скажешь.
– - Так зачем же обманывать-то? Сказал, так и будь верен слову! Зачем же такие дела-то делать? Губитель ты этакий! Зачем надругаться-то над нашей сестрой! -- закричала Настасья, а слезы так и брызнули из глаз.
