– - Никак ты одна? -- говорит.
– - Одна, говорю.
– - Прими меня к себе домовничать.
– - Просим милости, -- говорю.
Разделась она, села на лавку, стала говорить о том, о сем. Долго она у меня просидела, вдруг, гляжу, идет мать ее.
– - Настюшка, иди домой!
– - Зачем? -- говорит Настасья.
– - Нужно, иди скорей!
– - Скажешь -- так пойду…
Помялась-помялась ее мать и говорит:
– - Сваты приехали…
– - Откуда?
– - Из Черепкова Мешковы. Дом хороший и жених славный; поди-ка, погляди…
– - Не пойду, -- говорит Настасья.
Мать индо осердилась.
– - Будет, -- говорит, -- дурить-то! Ты погляди-ка, за кого сватают-то! стоишь ли ты еще этого места!..
– - Стою ль, не стою ль, а не пойду. Так и скажите им: мол, не хочет идти.
– - Ну, ладно, смотри! -- говорит тетка Марина. -- Вот я отцу твои слова скажу!
– - Говори кому хошь.
Ушла тетка Марина. Гляжу я на Настасью, думаю: "Что скажет?" А она сложила руки на груди, уперлась глазами в пол и ни слова. Посидели мы молчком маленько, глядим -- дядя Василий сам идет, и сердитый такой. Только вошел он, как закричит на Настасью:
– - Ты что ж это, такая-проэтакая, к сватам нейдешь? Аль век в девках сидеть думаешь?
Настасья, как вошел отец, бледная такая сделалась, а в ответ отцу не сробела.
– - Може, век и просижу, вам-то что? -- говорила она.
Ощетинился дядя Василий еще пуще:
– - Что ж, ты все думаешь нашу шею глодать? Нет, будет! Мы и до этих пор измучились, справлявши и наряжавши тебя…
– - А теперь не заставлю, ничего не спрошу. Чай, я не маленькая, сама себя могу оправить.
– - Да ты замуж-то иди!
– - А замуж не пойду.
– - Я тебе все косы выдеру?..
– - Хоть голову отрежь, я все не пойду…
Плюнул дядя Василий и ушел из избы.
Вскоре, глядим, и сваты из деревни поехали. Как приехали-то, мы не видали, а тут видим, лошадь хорошая, сбруя новая с бляхами; на тележке сидят трое: старик -- отец, должно, -- в суконной поддевке, старуха-мать и жених. Жених тоже нарядный: в чуйке, в малиновой рубашке шерстяной.
– - Дура ты! -- говорю я Настасье. -- Что не идешь? Это что, какой парень!..
– - Наплевать мне на него! -- говорит Настасья. -- Ты вот что: пойдем мы с тобой завтра в Безгрошево…
– - Зачем это такое?
– - Спросим, работки какой нет ли, пока за свою не принимались. Там именье, -- може, что и есть…
– - Да зачем же это?
– - Ты себе на наряд или еще на что заработаешь, а я тоже себе на справку…
– - Да что тебе за нужда?
– - Нужда. Отец с матерью теперь будут хлебом попрекать, а я покажу им, что я свой хлеб могу достать.
