– Да какая же ошибочка? Будете толком говорить или нет?
Доктор бормочет мелким голосом:
– Ай-яй-яй, узнать хочется… Приятно, весьма приятно поговорить… Какая?! – вдруг свирепеет доктор. – О, мудрецы с минусом! Архитекторы мировые! Самим надо знать, самим…
– Не знаем, – вяло перебивает товарищ Борис и встает с решительным видом, приготовляясь спать.
На лице доктора изображается страх. Кроме страха, товарища Бориса поражает какой-то странный разброд в выражении отдельных черт. Товарищ Борис крепко стоит перед доктором, расправляя крутые каменные плечи. Лицо покойно и выражает сонную скуку. Доктора же взгляд – лихорадочен, пьян, неподвижен. Вдруг доктор замахал руками, беспокойно завозился на диване.
– Да стойте же, стойте! Экая вы горячка! Поверьте, три года искал эту ошибочку… Вы вот сердитесь, не верите. А сердце болит. Чуяло оно, есть, есть ошибочка…
Румянец ярче вспыхивает на докторских щеках. Притягивает яркий румянец. Товарищ Борис уставился в этот румянец. Поймав себя на этом, переводит глаза товарищ Борис в глаза доктора и прерывает очень сухо:
– Вы пьяны, доктор.
Доктор осекается и садится.
Доктор с'ежил худые плечи и зыблется в ровном свете электричества. Грудь у него – клетка для воробья, обтянутая ветошью. Товарищ Борис курит – напротив – и думает: "маньяк, что ли? Чорт знает! Какая ошибочка?" – неприятное ощущение бежит по спине и плечам товарища Бориса. У него рафинированный мозг марксиста – и ощущение вдвое неприятнее. Товарищ Борис сердито расправляет каменные плечи. Он много крупнее доктора, – грудь, руки, плечи – все оковано кожаной курткой. Доктор все еще молчит, – сутулый и тощий.
Наконец, говорит тихо, без хихиканья, как долбит:
– Пьян? Верно, пьян! А только не мог бы я сказать другому так же. Русский я, жалею человека. А вы вот не такой. Вы все не такие… А впрочем, не от силы это, а от слабости вашей.
Товарищ Борис молчит. Ему не хочется задавать доктору никакого вопроса. Ждет, когда доктор скажет сам. Доктор же, не дождавшись ответа, весело хихикает и кладет свои руки кошачьим движением, как лапы, на колени товарища Бориса.
– Пьян? да?.. А как вы, дорогой товарищ, предполагаете? Революция совершилась в России какая? Ккклассовая, рррабочая? прролетарская? Скажите-ка…
Мысль доктора ясна. Товарищ Борис ловит ее мгновенно и невольно усмехается. С усмешкой и отвечает:
– Так, так… А знаете, доктор, то, что вы думаете – ерунда.
Доктор прискакивает на диване и раздраженно шипит:
