— Нет, — твердо отвечаю я, — пока мы не выясним, кто убил Говарда Дэвиса.
Она качает головой, и ее белокурые кудряшки разлетаются в разные стороны.
— Марта, Говарда Дэвиса убила твоя клиентка. И нам обеим это отлично известно.
— У меня другое мнение, Джеральдина.
— Он сам напросился. — Кудряшки снова взлетают вверх. — Я вполне разделяю твои чувства. Если над какой женщиной и издевались, так это над ней. И мы постараемся добиться минимального наказания. Но срок она все равно получит. И не маленький.
Я вдруг понимаю, что смертельно устала. Вот чего не понимаю, так это одного: почему Джеральдина всегда уверена в своей правоте, а я — не важно, выступаю я обвинителем или защитником, — никогда.
Я забираю оба пакета.
— Спасибо тебе, — говорю я.
Она качает головой. Похоже, она поставила на мне крест.
22 декабря, среда
Сегодня утром заседание откладывается. Вчера вечером в Ярмуте полиция поймала Доминика Патерсона, и сначала суд будет разбираться с ним. Ники — один из самых знаменитых на Кейп-Коде алиментщиков. Раз в два года его затаскивают в суд, он подписывает распорядок выплат, делает пару-тройку взносов и снова исчезает. На сей раз защищать его выпало Киду.
С отцами-алиментщиками обычно разбирается суд по семейным делам, но этот алиментщик дошел до главного суда. Дело попало к судье Лонгу. И хронический алиментщик должен будет предстать перед судьей, который твердо убежден, что обеспечивать своих детей — священная обязанность каждого человека.
Охранники вводят в зал нашего странствующего рыцаря в наручниках. Судя по его виду, ночка выдалась не из приятных. Он еще не знает, что утро будет еще хуже.
Охранники усаживают Ники рядом с его защитником, и Кид тут же начинает что-то ему объяснять. Ники его не слушает. Через несколько минут он горько об этом пожалеет.
Судебный пристав нараспев зачитывает свою утреннюю «молитву», и в зал входит судья Лонг. С суровым видом он трижды стучит молотком. В зале наступает тишина. Судья смотрит поверх очков на Ники Патерсона.
Джеральдина и Стэнли оба здесь. Стэнли проглядывает какие-то бумаги — готовится к допросу сегодняшних свидетелей — и не обращает на алиментщика ни малейшего внимания. Джеральдина стоит и улыбается судье Лонгу.
— Мистер Доминик Патерсон, — объявляет Джеральдина и, взмахнув обеими руками, указывает на обвиняемого. — Полагаю, этим все сказано.
— Ваша честь… — тут же вскакивает Кид.
Судья Лонг жестом велит ему умолкнуть:
