– Ты у меня эту доску
сейчас сожрешь заместо хлеба,.. не-ет, я из этих досок угольки сделаю и
ме-едленно на них поджарю тебя.
– Сделай милость, только
не плюй больше при мне на святые лики. Ну, а коли сподобит Матерь Божья от огня
иконы своей смерть принять, – дай, Господь, каждому.
– Хаим! – грозно
напомнил о себе Тамерлан, – ваши разговоры переводи мне сразу и быстро.
Хаим перевел, стирая с
лица кровь.
Тамерлан взял икону,
приблизил к глазам и стал внимательно ее разглядывать, то удаляя ее, то
приближая.
Давно Хаим не видал у
своего повелителя такого взгляда, такого разглядывания. Давно уже великий
визирь высветил и просветил все причуды и изгибы взрывного характера владыки
мира, все душевные струнки его были как на ладони у Хаима и в совершенстве знал
он какую когда нажимать надо, за какую посильней дернуть, а какую так
поприжать, что б и сам хозяин о ней забыл, все взгляды властителя вселенной,
что за ними стоит и последует, были изучены лучше линий на своих ладонях.
Взгляд, которым хозяин сейчас разглядывал икону, Хаим наблюдал у него только
однажды: так он рассматривал карту расположения персидского войска, того самого
войска с которым (первый и последний раз за все войны) было потом сражение
равных и чья возьмет до последнего момента неясно было. Только
сверхъестественное чутье Тамерлана, его нечеловеческая интуиция, каменная
выдержка и необыкновенное умение мгновенно ориентироваться в мгновенно –
непредсказуемо изменившейся ситуации, спасли тогда от разгрома его армию и
принесли разгром противнику. Измени он направление главного удара несколькими
секундами позже, а ввод последнего резерва столькими же секундами раньше,
ничего бы не спасло, уничтожена б была великая армия. Но все произошло
наоборот. О том, что предстоим бой равных, знал Тамерлан, потому так и изучал
карту. Но чего так смотреть на эту доску? Перевел Тамерлан взгляд на пленника:
– А на меня бы тоже
бросился, если б я на нее плюнул?
– Да хоть на кого! Отцу
б родному не спустил, матери б... Да нешто это возможно, последний забулдыга у
нас никогда б не пошел на такое. Да и зачем?
– А и то,.. – усмехнулся
Тамерлан, – зачем? Мой Великий визирь хотел всего лишь, пыль с нее стереть. Так
ведь, Хаим? Ведь не было у тебя злого умысла?
– Был, о, повелитель.
– Ха-ха-ха,... ай, да
доска! Мне это странно, Хаим, да ты пленному переводи, переводи и то что мне
отвечаешь тоже переводи,... ну, да, помню твои рассказы, ну так родила вот эта
женщина вот этого Младенца, ну подрос он, в самозванцы полез, от имени Бога
выступать начал...
