Этот вот и защищал одну
такую доску... Эй, – обратился Хаим к солдату, что привел пленника, – Доска та
где?
– У входа валяется.
– Принеси.
– Ты воин? – опять
обратился к пленнику Тамерлан.
– Да какой же я воин.
Крестьянин я, ну и рыбачил помаленьку. Стерлядки, вон, на ярмарку привез. А тут
и вы, нате, пожалуйста, здрасте – приехали...
– Ты слышал, что вам
предложили сдаться?
– Как не слыхать. Иуда
один, ну тот, который к вам переметнулся, он и прокричал нам, что б, значит,
ворота мы открыли. Жаль из лука стрелять не умею, да без меня, слава Богу,
стрелок нашелся.
– А ведь эта стрела и
погубила и город и жителей. Неужто лучше вот так, огнем и мечом вас?.. А то б
получше чем при князе вашем было бы, сдай вы город. И стерлядку б дальше ловил.
– Может быть так, может
быть не так, но... ничего, что есть на этой земле, я вам не отдам... Эх, вот –
ты, ну – ты, и откуда вас все прет и прет, одних раскувырдаешь, другие лезут,
что ж там за дырка в преисподней, вот заткнуть бы ее... Ну, да ладно, Господня
воля, всякое было, всякое и проходило.
– Нет, не заткнешь! –
яростно выдохнул Хаим в бороду мужика, свирепо на него глядя, – это не пройдет.
Такого на вас еще не было!
– Что ты сказал ему,
Хаим? Ты опять разволновался.
– Нет, о, всевидящий, –
Хаим опять улыбался, – я просто растолковывал ему, что таких орлов, как твои
здесь еще не пролетало и что здесь растоптано и склевано будет все, не останется
даже падали.
– Однако, – Тамерлан
задумчиво уставился на пленника, – при полном неумении и почти без оружия
дрались они – отменно. Первый город, в котором один пленный.
– И да пусть он будет
последний. Пленных не брать, сдаваться не предлагать. Продавать их баязетовым
купцам, так мороки не оберешься, в походах твоих от них одна обуза, слуг у тебя
хватает, а оставить их здесь, хоть сколько! Хоть одного – нельзя!...
Теперь Тамерлан
задумчиво глядел на Хаима и наконец сказал:
– Да, пожалуй, ты прав,
визирь. Что-то мне опять беспокойно стало. Так где доска?
– Вот она, о,
всепытливейший, вот этому они поклоняются. Погоди, она вся в пыли и песке,
позволь я очищу ее,.. – с этими словами Хаим плюнул на доску и стал растирать
полотенцем, сгоняя слюной пыль и песок. И в то же мгновение пленный сделал шаг
в сторону Великого визиря и с рычанием вырвал у него доску и тут же с размаху
хватил его кулаком по уху. Даже на вскрик не успел среагировать великий визирь
и, отлетев метра на три, приземлился в углу шатра, носом в стойку. Когда
поднимался он, нос и ухо его были такие же как у обоих его помощников. Солдата,
бросившегося было к пленнику, Тамерлан остановил движением руки.
