— А тебе слово
председатель не давал. Долбану вот крестным знамением... Не сказочки это!.. И я
это докажу. Меня не перебивать, мне отвечать на вопросы, если я их буду
задавать...
На Арфу Иудовну было
страшно смотреть, она бы задушила сейчас адвоката, она бы в клочья изорвала
рулон, она бы... но сил у нее не было не то, чтобы до сцены дойти, но даже
подняться. И голоса не было. Она жуткими глазами буравила ряды почетных гостей,
она призывала страстным расстрельным взглядом: да встаньте же, да пресеките! Но
никто не двигался, а зав РОНО просто умирал от тоскливого ужаса, Магда Осиповна
держалась за больное сердце. Лучше всех было артисту Эблинскому, ряженному под Льва
Толстого, он просто спал, сморенный выпитой бормотухой.
А троечнице Гале
Фетюковой вдруг вспомнился собственный вопрос на том классном собрании, когда
впервые возникла Арфа Иудовна: «А Кто Он, Христос?» А действительно — кто Ты? —
обращалась она сейчас, как к живому, к изображению Его на рулоне. Сейчас ей
отчего-то казалось, что изображение это как-то воздействует на то, что
происходит в зале, что суд пошел куда-то не туда. Не знала она, что Андрей
Елшанский впервые в жизни пребывает в том состоянии, что называется молитвой.
Именно так отметилось его состояние для самого себя. Весь он переполнен был
выкриками просительными к Изображенному на развернутом рулоне: «Господи,
помоги!» Много раз повторял он эту фразу у себя дома по утрам и вечерам, когда
вставал с понуканием матушки своей на вечернее правило, но чтобы так
выкрикивалось истово (неслышно ни для кого), это было впервые. Впервые им была
осознана фраза из Евангелия (о котором он здесь во всеуслышание сказал): «без
Меня не можете творить ничего», впервые он увидел ту жуткую силу, которой
обладал массовик-затейник, но которая в ничто обращалась от перекрещивания его
крестным знамением и от веры в слова Господа: «...не думайте, что и как
говорить, Дух Святой будет говорить за вас».
Ничего этого не могла
знать троечница Галя Фетюкова, как не могла знать и о маяте
массовика-затейника, который метался по сцене, обворожительно улыбаясь
соратникам, а сам в бешеной ярости думал только об одном — почему не включается
пульт на колонки, чтобы грохнуть по залу разряжающим продолжением рок-рапсодии
«Циклон-Б»? Галя Фетюкова оглядела двух своих «кивал» справа и слева (именно
так обозвал их массовик- затейник, когда обучал обряду судопроизводства).
«Кивалы» просто угрюмо созерцали сцену, и у них явно не возникал вопрос, вдруг
начавший мучить ее: «Так кто Ты, вот так смотрящий сейчас на всех нас?
