— Когда свалишь все в
кастрюлю, и ...
— Это не ответ, —
перебил Андрей. — Вот при этих условиях, когда кучки лежат, когда?
— Да никогда, — сказала
Галя Фетюкова и пожала плечами.
— Верно! Никогда, а вот
это «свалишь все в кастрюлю» — это есть АКТ творения нашего супа. А ведь в
кастрюлю еще надо воду налить, да на огонь поставить. А главное, сначала идея
нужна, что вот, мол, суп сварить надо. Потому что без идеи, которая первична,
куски по отдельности вечно лежать будут. Видите, элементарный суп сам не
варится, без вмешательства о сторонней силы, а тут... — Андрей поднял руки,
лицо его стало вдохновенным, — вселенная грандиозна — такая сложность, такая
гармония! И чтобы это — само собой?! Чтобы мертвая материя сама с собой это
сделала?! По-моему, только ненормальный может так думать, логикой тут и не
пахнет. А раз так, то первый ответ есть абсурд, ибо приводит к абсурду. А
ответа-то два всего, значит, остается второй: Бог — Творец всего. Я уж про
живое не говорю, так как всем ясно, что живое только от живого родится.
Невозможность живого от неживого — это ли не доказательство действия в мире
Бога? Если подумать, конечно. Подумать! Кто думает, тот неизбежно к Богу
приходит. Вся наука — она ведь за Бога, недаром все ученые, которые хоть
сколько-нибудь сделали для науки, все в Бога верят, Эйнштейн прямо говорил, что
он верит в Бога, а кто в Бога не верит, тот вообще не ученый.
— А наши? — встряла Галя
Фетюкова.
— Да какие же наши
ученые, — горько усмехнулся Андрей, — наши только в «Правде» могут в учености
упражняться. — Заведующий РОНО встал при этом и снова сел, качнув головой.
— А вот Павлов верил в
Бога, и Менделеев.
— Тогда время было не
то.
— Время всегда «то»,
человек не стал умней, сумма знаний выросла, острота восприятия выросла,
гордыня от знания выросла, а где гордыня вырастает, там и глупость рядом с ней,
а глупому Бога не увидать. Придумали телевизор, так значит, и Бога нет?
— Видите, гордые мои
соратники, — вскричал тут массовик-затейник, — видите, подо что копают? Все их
доказательства — прикрытие одно, чтобы против лучшего, что есть в нас,
бороться. Гордость — наивысшее достижение человека — за самое злое зло
выдавать, а? Нет, каково?!
Соратники завозмущались,
но как-то невыразительно, неэнергично.
— А таково, — ответил
Андрей. — Да, то, что вы назвали наивысшим достижением, есть худшее из зол.
Если считаешь себя умным, то ты уже не умен, а гордыня твоя сама по себе
является доказательством скудости ума. Это не голословие, жизнь все время
подтверждает, что это правда. Как только возмечтает человек, что все зависит от
него, что он все может, что прозорлив он и дальновиден, тут-то и начинаются
беды. Советский человек — он же и самый гордый, не так ли, не это ли нам в
мозги вбивается? И вот попер этот гордый человек по пространству и по времени.
И что? Еще чуть-чуть и совсем растоптано будет, бедное. Только гордые, которым
внушили, которых оболванили гордые учителя гордости, — жест рукой в сторону
массовика-затейника, — могли решиться на такое преступление — мир переделывать,
ломать естественный порядок, Богом установленный...
