— Может так быть, —
твердо ему отвечаю. — Имя Божие поругаемо не бывает. Так в Писании сказано. И
горе тем, кто пытается Его поругать. И совсем горе тому, кто Имя Его ради своей
лукавой выгоды использует. Лучше б им не рождаться вовсе — так про них сказано.
Вижу, при этих словах
лицо моего собеседника как-то слегка изменилось, помимо его воли. А мошенники,
доложу вам, умеют себя в руках держать и мышцами лица своего владеют очень
профессионально.
— Это почему ж так
строго и про кого сказано? — спрашивает он меня.
А лицо уже в порядок
привел, спокоен уже, мол, ну, мало ли чего там сказано...
— А строго потому, —
отвечаю, — что сказано это про соблазнителей. А твой этот... знакомый, про
которого ты сейчас рассказал, который фальшивый флакон подсунул, он — со-блаз-ни-тель.
А если б умер ее сын? Как бы она возроптала на Николая Угодника? Конечно, ни за
какую смерть на Бога и святых Его роптать нельзя. Человек верующий, воцерковленный,
это должен понимать. Волю Его про нашу жизнь и смерть надо принимать
безропотно, потому как нашим хилым разумением Божьего промысла понять нельзя,
нам думать надо не о причинах Его решений про нас, а о причинах наших грехов.
Мой сын-первенец умер, когда ему еще и 10-ти лет не было. Всё я перепробовал: и
врачебное, и духовное. Маслицем от Пантелеймона Целителя мазали, частицы от
Животворящего Креста прикладывали, молебен у самого Гроба Господня отслужили
монахи наши, паломники, по моей просьбе. Всё одно забрал Господь. По слабости
своей скорбел, но не роптал, хотя... скорбь такая не есть ли ропот? Чего ж
скорбеть о совершенной воле Того, к Кому с молитвой обращаешься? Однако не
желаю уподобляться матушке Рылеева, был такой, вы его еще по истории проходить
будете. В детстве он заболел смертельно, а матушка его до исступления, до
истерики молилась: исцели, Господи! И было ей видение: видит она повешенного, а
голос говорит ей, что это сын ее, участь его такова, ибо вырастет он и
государственным преступником станет, а чтобы этого не случилось, пока в
младенчестве он, заберу Я его к Себе, в Царство Мое... «Нет, — кричит, — оставь
его мне!» Отступила болезнь, оправился младенец, вырос во взрослую жизнь, ну и,
как предсказано было, до петли и дожил. Повесили за бунт декабристский против
Государя и Отечества. А матушке до конца жизни страдать и из геенны вымаливать.
Сама напросилась, ибо посягнула на Его волю. Ужас! Открыта тебе в прямом
явлении воля Господня и говорит Он: «Вот так надо!», а Ему в ответ: «Нет,
Господи, лучше сделай, как я хочу! Мне так лучше!» Безумство из безумств.
Посягательство на Божие мироздание.
