— А Красный угол?..
— Это то место в доме,
где иконы и домашние святыньки. Ой, у нас их столько, святынек разных! Замок
есть, который сам Сергий Преподобный в руках держал! Ну и еще много чего. А
хотите, пойдем к нам, посмотрим? Дедушка рад будет. Завтра новогодняя елка у
нас.
— Какая елка? — удивился
отличник. — Мы елку уже выбрасывать собираемся.
— А мы только недавно
украсили. На Рождество Христово. А сегодня — Отдание Рождества и день
Меланьюшки преподобной, могучей за нас молитвенницы.
— Такой же, как
Порфирий? — спросила девочка Кия. — А ей сколько лет?
— Она преставилась
полторы тысячи лет назад.
— А... а как же она
тогда может молиться?
— Очень даже может.
Рядом с престолом Божьим. Человек ведь не умирает. Он или на огненных
молитвенных стрелах — в Царство Небесное попадает, или с черным мешком — в
пропасть, куда низвергается Река Времен. Вот, а завтра — Новый год.
— Ну да, по-старому, —
сказала Карла.
— По-правильному.
Младенца Христа принесли в храм Иерусалимский, и старец Симеон принял Его на
руки, триста лет ждал этого часа и вот — дождался...
— Как — триста лет? —
перебила Карла. — Триста лет люди не живут, — и вздохнула при этом
покровительственно-педагогически.
— Могут жить люди триста
лет, Карла Кларовна, — сказал Ваня Собирателев. — Например, Ной, Мафусаил—
больше 900 лет жили.
Про Ноя Карла слышала,
что был такой библейский персонаж, а про Мафусаила не знала ничего.
«Все-таки надо вплотную
заняться изучением Библии, — сказала она себе, — ну, хотя бы, чтобы имена знать
и не попасть впросак».
После института она с
этой темой познакомилась «на бегу», пролистала слегка Первоисточник, удивляясь
тому, что столько лет он был под запретом.
— Ну вот, принял
Симеон-старец на руки Младенца Христа, увидели Его люди, — и началось для всех
новое летоисчисление, от Рождества Христова. Как говорят: наша эра...
Но тут зазвенел звонок.
Урок был последний, и
класс разбежался после звонка мгновенно. Но не весь. Задержались четверо, не
считая Вани Собирателева, — Антон, предлагавший помолиться вороне, отличник
Павел Фивейский, девочка Кия и, естественно, сама Карла.
— Твое приглашение
остается в силе, Ваня?
— Конечно, Карла Клар...
ой, простите!
— Ничего, Ванечка, если
бы я обращала на это внимание, то давно была бы в сумасшедшем доме. А как зовут
твоего дедушку?
— Игнатом.
— Смотри-ка! И моего
дедушку Игнатом зовут!
— А он, ваш дедушка,
тоже в честь Игнатия Богоносца назван?
— Не знаю я, Ванечка, в
честь кого он назван. Мой дедушка, увы — наоборот. Богоносного в нем нет
ничего.
