— Где они сейчас?
— Оба в Лефортово. По
новой раскрутке, теперь уже окончательной.
— Вот именно. Сейчас оба
их дела забирай с собой и приезжай с ними. Евангелие в деле есть?
— А как же?
— А эти люди через 45
минут чтоб были у меня в кабинете.
— В кабинете?!
— Ну, если в него
входишь ты, то почему не войти им? Всё.
Взмокший и потерянный,
шатаясь, вышел секретарь Саша в свой «предбанник», как его звали все через него
проходящие, удостоенные посещения хозяйского кабинета. Как-то проходящий
Маленков заметил ему шутливо, что его реальной власти сам президент Франции
позавидует. В ответ вскинул на него зло глаза и головой махнул, мол, проходи, а
про себя еще более зло выругался — такой собачей жизни даже Варлашка-оборвыш,
их деревенский церковный нищий, блаженный, в незабываемом 19-м на штыки
поднятый, не позавидует.
Итак, час. Если
календаря не будет, через час и одну минуту его будет искать другой секретарь.
Вызвав Ульяновск, секретарь Саша услышал длинные безнадежные гудки. 10 минут
тоскливо слушал. Входящим в предбанник членам Ставки просто махнул рукой в
сторону двери, не отрывая тоскливого пустого взгляда от долго пищащего
телефона.
Вдруг встрепенулся и
поманил одного из них:
— Михалыч, слушай, на
секунду, ты ведь поповский сын...
Генерал-лейтенант
Василевский округлил глаза и отступил на шаг:
— Ты чего, тезка? Ну и
что? Мало ли кто чей сын? Сын за отца...
Скольких уже после
подобного рода вопросов, на этом месте заданных, уводили под белы рученьки от
заветной кабинетной двери обратно, вон из предбанника, и никто их больше
никогда не видел.
— Да погоди ты, Михалыч,
не вскидывайся. Мне, понимаешь, календарь церковный нужен за этот год. Что
можешь посоветовать?
Тут уж генерал-лейтенант
Василевский совсем потерялся, он испуганно покачал головой, пожал плечами и
зашагал к заветной и страшной двери. Не было в мире человека, который стоял бы
перед ней без трепета.
Загундосил звонок ВЧ.
Явно, командзап.
Секретарь Саша поднял трубку
и после десяти секунд слушанья заорал:
— Константиныч, да пошел
ты!.. У меня дело поважней.
На другом конце провода
явно оторопели от такой постановки вопроса.
— А вот какое, —
заговорил секретарь Саша уже обычным голосом. — Мне календарь церковный для
Хозяина нужен, и это важнее танков, которых все равно нет. У тебя там, в штабе,
церковного календаря нет?
От такого вопроса на том
конце провода оторопение обратилось в онемение. Оно длилось около минуты. И в
тишине онемения явно слышалась неслышная матерщина.
