И хотя право высказывать мнение по закону сначала принадлежало заседателям, им пользовалась Лидочка. Так было много раз. И я не задумывался о нюансах судебных процессов, которые всякий раз могли изменить ход процесса и приговор. Давление, жестокие инструкции, форма, а не существо — вот что господствовало в суде. Но я тогда не имел юридического опыта. И все было бы как и раньше, если бы не одна случайность.
Вернувшись из командировки, я узнал, что Лидочка больна и что просила меня зайти к ней. Я исполнил ее просьбу и пошел к ней на квартиру.
Она лежала в кровати, а рядом сидела старушка мать.
Лидочка вытащила из-под папки лист бумаги и сказала:
— Неприятность, Николай Петрович. Вот прочитайте определение областного суда.
Я прочитал. Приговор областной суд отменил, так как под ним не было подписи судьи.
— Забава и все, — рассмеялся я. — Это же простая формальность.
— Да, приговор отменен и так позорно для меня. Теперь нужна опять рассматривать это бандитское дело, но уже в новом составе. Это значит, что вы будете рассматривать дело, Николай Петрович.
— А сколько вы этому бандиту дали?
— Пять лет, — ответила она, — но думаю, что мало. Посмотрите на это страшилище. Хотела больше дать — заседатели заупрямились.
— Виноват он или нет? — спросил я Лидочку.
— Рабочие рудника говорят, что не виноват, — и она взяла на прощание мою руку.
Я стал выполнять обязанности судьи. Прочитал уголовный и процессуальный кодексы, многочисленные разъяснения и почувствовал себя подготовленным, полноценным судьей.
В начале недели я стал рассматривать дело «бандита» из лагеря. Этот человек за месяц до освобождения из лагеря разбил голову одному заключенному. А потом, когда его поместили в изолятор, сломал решетку и попытался бежать. Вроде, на первый взгляд, Лидочка правильно вынесла приговор. Но меня смущала анкетные данные и приговор, по которому Х. отбывал предыдущее наказание. Он был бригадиром транспортной бригады под Казанью, никогда ранее не судился. Имел двоих детей.
«Странно», — подумал я и снова стал перечитывать дело.
Небольшой зал судебного заседания был наполнен до отказа. Здесь были и местные жители и только что прибывшие на работу шахтеры.
— Подсудимый, встанете!
Он нехотя поднялся и с ненавистью посмотрел на меня.
— Не хочу я комедию ломать, — сказал он. — Судили раз, что вам еще нужно?
В зале воцарилась тишина. Лишь конвоиры ближе придвинулись к подсудимому.
Заседание народного суда продолжалось. Я снова стал допрашивать свидетелей и обвиняемого. Но обвиняемый окончательно отказался от показаний, и я не мог его убедить, что нужно отвечать на вопросы. Шло время, наконец, я все-таки добился своего.
