Меня охватывает страх.
— Ты что, хочешь повторить судьбу Бобби?
— Нет, — тотчас отвечает Хэлли. — Куролесить полжизни? Это тоже неинтересно. Я придумала план похитрее: хочу совместить одно с другим. Получу достойное образование, охмурю какого-нибудь красавца и буду жить с ним насыщенной веселой жизнью.
Я до того расстроена, что мысли скачут в разные стороны. Вот почему невозможно оказывать психологическую помощь родным и близким: их проблемы принимаешь слишком близко к сердцу, а при этом невозможно рассуждать бесстрастно и трезво.
— Хэлли, — начинаю я спокойным и возможно более убедительным тоном, — подобных красавцев легко охмурить на вечер-другой. А жить предпочтительнее с людьми серьезными и надежными.
— Как твой Себастьян? — спрашивает Хэлли.
Улавливаю в ее голосе насмешливые нотки и, хоть и понимаю, что на это не стоит обращать внимания, почему-то огорчаюсь.
— Да, как… — спотыкаюсь. До сих пор ли Себастьян — мой? — Себастьян, — договариваю я ровным голосом. — Во всяком случае, не как Дэниел Раффнер.
— А я убеждена, что любовь в состоянии преобразить любого человека! — с юношеской наивностью и запалом восклицает Хэлли.
Я хватаюсь за голову. На какую странную дорожку она сворачивает! Я такой, ей-ей, не была никогда.
— Наш Бобби же зажил новой жизнью, — изменившимся тоном произносит Хэлли. — С этой… своей, — добавляет она с презрением, почти с ненавистью. — Не мог найти себе молоденькую, свеженькую.
— Хэлли! — одергиваю ее я. — Нельзя же так!
— А затягивать в сети свободного парня, когда у самой на руках уже двое детей, можно? Почему она не удержала рядом с собой первого мужа? Второго? Так же обойдется и с Бобби: родит от него ребенка и подастся на поиски новых впечатлений! Все они такие, эти актеры-актрисы!
— А Дэниел Раффнер, по-твоему, другой? — спрашиваю я, начиная тяготиться этим глупым разговором.
— Гм… Во-первых, он не актер, а просто шоумен, — после секундного колебания отвечает Хэлли. — Во-вторых, насколько мне известно, женат еще не был ни разу и у него пока нет детей. Если же я сумею вскружить ему голову настолько, что…
— Ты пугаешь, меня, честное слово! — в отчаянии восклицаю я. — Если хочешь, охмуряй этого болвана Раффнера сколько душе угодно! Но я об этом предпочла бы вообще не знать. Если ничего другого ты говорить не собираешься, тогда извини…
— Подожди! — взвизгивает сестра. — Думаешь, для чего я тебе позвонила?
— Чтобы сообщить, что ты в восторге от Раффнера, — нетерпеливо говорю я.
