Домой Александр приходил усталый и возбужденный, подолгу с удовольствием плескался под краном.
«Взрослый, совсем взрослый мужчина», - с грустной радостью думала, глядя на него, Лидия Максимовна и шутливо спрашивала:
– Ну, как дела, полководец?
Александр ел с аппетитом. По-военному быстро. За столом не засиживался. О своих делах подробно рассказывал только матери.
– Знаешь, мама, все ребята у меня хорошие. Только один лентяй - Антон Косогоров. На мельнице до армии работал. Мешки таскал. Около муки сытно жилось. Холку наел, здоровый, как бык, а мыслить не научился. Трудиться не хочет. У него даже мозги ленивые. «Когда надо, говорит, мы себя покажем!» - «Что же ты покажешь, - спрашиваю его, - если сейчас не научишься?» - «А я, говорит, любому врагу шею сверну без науки». И свернет! Такой здоровенный. Вот и получается у меня загвоздка. Мы учим людей для боя. А ему для боя уже сейчас ничего не нужно. Он готов… Не люблю этого человека. Мешает работать. Но подожди, я ему докажу, что он лодырь и хвастун. Не знаю еще как, но докажу.
– Ты только не горячись, - советовала мать, - с людьми надо очень осторожно обращаться. Тут каждая ошибка - боль, обида, плохое настроение.
– Я понимаю. Поэтому и говорю, не сегодня, не сразу, но уличу этого лентяя. Работать я его все равно заставлю, даже сейчас. Но мне хочется разоружить его морально, понимаешь? Лишить его этой напускной самоуверенности, доказать, что она вредна. Сила в нем действительно есть, но она не разработана. Она спит, понимаешь? Надо раскачать его. Когда это произойдет, он мировой парень будет.
– Ну-ну, докажи… Да ты не торопись, глотаешь, не прожевывая. Забудь о работе, пока дома.
Александр смеялся:
– Не могу, мама, старшина так приучил. Ух, гроза был! «Я, говорит, товарищи курсанты, на всю жизнь вам темп, инерцию вырабатываю. Радость службы не в котлетах, а в пунктуальности и точности. Поэтому, не управился с едой в положенное время, сам виноват! Встать! И шагом - марш!» Так что, мама, у меня темп жизни такой…
На рассвете в квартире Теремовых длинно и тревожно зазвонил телефон. Раньше домой командиру полка так никогда не звонили. Проснулись все сразу - и Николай Петрович, и Лидия Максимовна, и Саша.
Майор поднял трубку, хриплым со сна голосом сказал:
– Слушаю.
Александр прибежал из своей комнаты на необычный звонок. Он остановился у распахнутой двери. В комнате стоял предутренний сумрак, но Александр увидел, как изменилось лицо отца.
