После всех выслушанных ею распоряжений её глаза были приклеены к ползущему впереди фургону. Обычно ей было крайне неприятно следовать распоряжениям и командам – дома или в школе, но она всегда их исполняла. Снова влага. Но она всё вела и вела автобус, снова подчиняясь, выполняя указания, которые ей давали. Не они, а он. Командует старший. Другой подчиняется. Забавно, можно подумать, что она больше должна испугаться, если командовать будет старший, а не младший – подросток, юноша, но этот мальчик, сопляк волновал её больше. И теперь она снова почувствовала его присутствие, когда он сел рядом. Даже притом, что он убрал свой пистолет куда-то в куртку, её не покидало ощущение угрозы смерти. Он смотрел на неё тёмно-карими глазами, почти чёрными, и она почувствовала, что он как бы измеряет её, чтобы подобрать подходящий гроб. Боже, что за мысли. Она всегда так драматизировала каждую ситуацию. Так или иначе, этот юноша (он выглядел не старше её самой, и даже младше) беспокоил её больше, чем тот мужчина. Мужчина показался ей разумным, рациональным, в отличие от него, имеющего что-то от животного, похожего на собаку, готовую напасть по первой же команде.
Фургон внезапно свернул влево. Старое Винеардское шоссе. Она была озадачена тем, что там не было ничего. Она жила в Халловеле всю свою жизнь и знала местность, как своё собственное лицо, разглядывая его в зеркале, как даже маленький прыщ, появлявшийся возле её носа, каждый раз, как у неё заканчивались месячные. И она пыталась вообразить себе, куда дальше поведёт её фургон. К истоку ручья? Там был старый павильон, где много лет назад играл большой джазовый оркестр, под который веселились ещё её родители. Там больше ничего не было. В таком лесу могло что-нибудь произойти. Она изо всех сил вцепилась в баранку, чтобы удержаться от дрожи. «Хватит драматизировать», - снова сказала она себе.- «Подумай о бедных детях». Она посмотрела в зеркало, висящее над лобовым стеклом. Дети сидели тихо, они не галдели и не хулиганили как обычно. Она увидела, что один из них, очевидно, дремал, его подбородок упал на тонкую грудь, у другого отвисла челюсть, которая свободно болталась из стороны в сторону вслед за раскачкой кузова автобуса. Она тут же поняла, что дети были в наркотическом трансе. Мужчина раздал им леденцы, вероятно, содержащие наркотики. Она снова оторвала глаза от фургона и снова увидела в зеркале салон автобуса. Один из мальчиков начал вяло сползать со своего сидения на пол в проход. Она крикнула. Мужчина также увидел, что ребенок начал падать, и поспешил к нему, поймав его прежде, чем тот ударился о пол. Он поднял мальчика, качнул его в руках. Вместо того чтобы посадить его на место, мужчина сел сам, положив ребёнка себе на грудь. Он по-отцовски прикоснулся рукой ко лбу мальчика. Каким же монстром он был, захватив автобус с детьми и накачав их наркотиками.
