— А если кто-то узнает? — Даша наклонилась к Ларисе и глаза ее были какими-то испуганными, как будто это ее могли исключить из школы за связь со взрослым мужчиной и предать анафеме, — Львовна например?
— Она не узнает, — спокойно бросила Лариса, листая учебник, в поисках нужной страницы.
— А если ей кто-то расскажет? — Даша демонстративно покосилась в сторону Оли и Риты. Лариса тяжело вздохнула, но выдавила из себя улыбку, как прежде нежную и добрую, как будто она любила весь белый свет, плевав на его глупость и жестокость. И даже королеву с ее свитой.
— Пока у королевы другие развлечения, — прошептала Лариса и грустно подумала о том, что уже больше двух недель не видела Кешу. С последнего дня в школе, перед каникулами… Она многое отдала бы за то, чтобы просто поговорить с ним, но никакой другой возможности, кроме как встретиться с ним здесь у нее не было.
Но ведь они любят друг друга! Значит, все будет хорошо. Значит, они будут вместе. Это главное. Деньги… деньги будут, но потом. И ей больше не придется делать вид, что она любит Валентина, чтобы спасти их с бабушкой финансовое положение.
Оля недовольно отпихнула пятиклассницу, которая крутилась у двери женского туалета и поморщилась, обходя ее стороной. Детей она ненавидела. Мать с детства приучала ее к мысли, что дети это конец личной жизни и жизни вообще и эту истину девушка усвоила слишком хорошо.
Рита шла следом и была в весьма скверном расположении духа. Захлопнув поплотнее дверь туалета, она стала мерить узкое помещение шагами, как тигрица в клетке. Ей даже курить не хотелось, но она закурила и тут почувствовала знакомый запах.
Сидевшая на подоконнике Оля курила точно такие же сигареты, как и ее отец. Напоминание о нем было жестоким кощунством. И без того не очень радостную Риту как будто еще облили ледяной водой или кипятком.
Уж не комплекс ли Электры у меня? — спросила себя она, но посмеялась над собой. Все это казалось слишком несерьезным.
— Вишня, — протянула она, обращаясь к Оле. Девушка захлопала ресницами и выпустила в воздух колечко. Этому ее умению завидовали все — и девушки и парни, от мала до велика и никто не знал, когда она успела только этому обучиться.
— Понравились, — равнодушно бросила она и закинула ногу на ногу. Длина ее юбки не позволяла сделать это прилично, но это ее не волновало. Из-под подола выглядывала резинка чулка, красивая, кружевная с атласной ленточкой темно-синего цвета. Идиотизм ходить так в самый разгар крещенских морозов, но когда Оля отличалась умом и сообразительностью?
