Впрочем, она к общению и не стремилась.
— Проходи, — равнодушно пригласила тетя Оля, открывая дверь.
— Нам его компьютер нужен, — остановился в прихожей Максим.
— Зачем?
— Возможно, удастся понять, куда он делся.
— Забирай, — пожала мать друга плечами и удалилась на кухню.
Со вчерашнего дня комната Андрея претерпела пугающие изменения.
Диван был сложен, а постельное белье переехало на кресло, к вороху одежды. На освободившемся месте лежал портрет Натальи в плотном окружении погасших оплывших свечей. По краям высились сколоченные на скорую руку высокие деревянные кресты.
Андрюха не стал забивать себе голову проблемами поиска материала. Оба креста он собрал из ножек столика, на котором буквально вчера стоял монитор и клавиатура. Остатки стола валялись здесь же, в углу.
Максим осторожно обошел впечатляющую композицию.
Его интересовал системный блок Андрюхиного «Пентиума». Как объяснил ему Антон Тополев по телефону, сведения по поводу исчезновения друга вполне могли оказаться внутри.
Максим быстро отцепил провода, подхватил системный блок под мышку и замер. В комнате был кто-то еще.
Он поднял голову.
В дверях стояла тетя Оля и остановившимся взглядом смотрела на портрет Натальи. В ее руке дымилась сигарета.
— Видишь? — спросила она.
— Да, — кивнул Максим, выпрямляясь.
— И на что это похоже?
— На храм, — почему-то ответил Максим.
— Храм имени ЕЕ, — согласилась тетя Оля. — Я никогда не подозревала, что мой сын умеет так любить. Я даже представить себе не могла, что он на такое способен. Он всегда был немного отстраненным, замкнутым мальчиком. Ты же знаешь, верно?
— Да.
— А оказывается под этой отстраненностью, под маской отчуждения бушевали такие чувства. Знаешь, я даже немного рада случившемуся. Ты, наверное, удивлен, но я рада. Если бы не смерть Наташи, я никогда бы не узнала, какой мой сын на самом деле.
— Мы найдем его — неуверенно сказал Максим. — Андрей обязательно вернется.
Она помолчала, стряхивая пепел на пол.
— Я знаю, что вернется, — ответила она. — Только я не знаю, каким.
2
Тополев уже ждал его в кабинете.
— Проходи, садись, — пригласил он.
Максим присел в кресло, непроизвольно оглядываясь.
Кабинет Антона был просторным и аскетически скромным. Большую часть занимал Т- образный стол для совещаний с креслами на тонких металлических ножках, по бокам стояли высокие шкафы с документацией за стеклами, и лишь в углу красовался огромный плазменный видео- моноблок, говоривший о неплохом благосостоянии владельца кабинета. На самом же рабочем столе Тополева царил идеальный порядок, и все тут казалось уместным: и канцелярский набор посередине, и три разноцветных телефона слева, и даже больший монитор, высившийся на правом крыле.
