— Те дадут новых пятерых, — пробурчал Пузырь. — Так мы и будем до лета разъезжать. Скольких мы уже проверили?
— Человек двадцать, — прикинул Саня. — Почти всю группу.
— Может, мне с ним поговорить? — задумчиво предложил Пузырь.
Саня прекрасно знал его разговоры.
Пузырь после первого вопроса обычно, сразу переходил к делу. И если Саня вполне мог ограничиться ударом в нос, то Пузырь принимался истерить и резать. Резать и истерить. По кругу.
— А смысл? — пожал Саня плечами. — Он и так уже, наверное, к врачу побежал со сломанным носом.
Сзади заворочался Бак.
— Я думал, ты его подрезал, — разочарованно протянул он.
— Слышь, ты, маньячина, — повернулся Сашок. — Когда надо будет — порежу. Ты о Пеговой лучше мечтай.
— Да понял я, — откинулся Бак на спинку сиденья. — А о Пеговой не могу, возбуждаюсь сильно.
— Главное — салон не изгадь, — пробурчал Сашок..
Пузырь завел микроавтобус.
— Куда едем? — вопросительно посмотрел он на Смагина.
— Номер пробьем и узнаем, — отозвался Саня, доставая из кармана телефон. — Только печку включи посильнее — совсем я замерз по сугробам лазить.
1
Максим закрыл дверь кухни и со вздохом опустился на табуретку. Перед ним на столе лежали горкой песочные пирожные, их он очень любил. Только сейчас пирожных не хотелось. Совершенно.
Мама Андрея, тетя Оля, стояла у окна и курила короткими нервными затяжками. За три дня она превратилась из цветущей молодой женщины в старуху.
— Так постоянно, — произнесла она, не поворачиваясь. — Крутит эту песню по кругу. Сидит за своим компьютером, не отрываясь. Не ест, не спит, даже, по-моему… Боже… Эта музыка сводит меня с ума…
Максим вытащил сигареты.
В квартире звучала тоскливая мелодия, что-то вроде «Энигмы», наполненная неземной болью и отчаянием. Вокалистка надрывно вытягивала на английском нечто душераздирающее, а унылый хорал усугублял общее впечатление безнадежности. Песня, объективно говоря, была ничего. Только, конечно, если слушать ее потише, не с утра до вечера и в безоблачно-жизнерадостном настроении.
— Can you heal me… Can you heal me…
— Можешь ли ты меня исцелить, — пробормотал Максим, закуривая, но тетя Оля услышала.
— Мне все равно, что это означает, — произнесла она. — Я просто хочу тишины. Хотя бы на время. Я понимаю, у Андрея горе, но нельзя же так мучить всех окружающих… Подумаешь, девушка его бросила… В конце- концов, знаком он был с этой Наташей всего пару месяцев…
Почти полгода, поправил ее Максим мысленно. Не все вы, тетя Оля, однако, знаете…
