— А фамилия — Тимофеева?
— Нет, — облегченно рассмеялась она. — Я — Сивохина. А Тимофеева — это фамилия Таньки.
— Какой еще Таньки?
— Как какой? — удивилась девушка. — Подружки моей. Она же со мной за столиком сидела!
Барс едва не выматерился вслух. Тополев прислал не ту фотографию. То ли напутал, то ли две подружки решили пошутить, поменявшись своими фотками в Интернете. Соседка, которая настойчиво лезла к нему на шею, оказывается, и была желанной Тимофеевой.
Надо было что-то срочно делать. Как-то вывернуться, разрешить глупую ситуацию. Резко полюбить домашних животных, узнать кличку любимой собаки, извиниться за кота… Барс, подыскивая слова, поднял голову и понял, к своему ужасу, что опоздал. Здоровый парень, выбиравший пирожные уже выходил обратно. В одной руке он нес бумажный пакет, а в другой — волок, подхватив подмышки, ту, другую Татьяну. Девушка молчала, и выдавали ее только испуганные округлившиеся глаза. Да и отсутствие верхней одежды по лютой стуже на улице.
— Таня Сивохина, — отчетливо произнес Барс, рывком расстегивая молнию на дубленке.
— Да? — кокетливо спросила девушка, помахивая сигаретой.
Дверь тамбура поползла, открываясь.
— Прижмись к стене! — рявкнул Барс и пихнул ее в угол, одновременно выхватывая пистолет.
1
— Долго мы здесь еще торчать будем? — недовольно шепнул Гриша Палий. Он уже опустошил третий стакан сока.
— Это ты не меня спрашивай, — вполголоса отозвался Агамемнон, — а дружка своего.
— Слышу, вижу, понимаю! — повернулся к ним Тензор. — Простите, что не представил вас нашему гостю. Это Андрей Симонов, очень талантливый компьютерщик.
Талантливый компьютерщик здорово смахивал на привидение. Серое небритое лицо, мятая рубашка, трясущиеся руки с грязными ногтями. И только глаза его горели лихорадочным безумным огнем.
— А это, — продолжил Тензор, — мои коллеги: Агамемнон и Григорий.
Симонов протянул руку.
Гриша брезгливо прикоснулся к руке, а Агамемнон ограничился кивком.
— Они тоже умеют оживлять людей? — спросил Симонов.
— Пока нет, — усмехнулся Тензор. — Но учатся.
Гриша театрально закатил глаза. За последнюю неделю бредни про оживление Агамемнона тоже основательно достали.
— Когда начнем? — посмотрел безумец на Тензора.
— Прежде всего, мне надо знать главное, — ответил тот. — На что ты готов пойти ради своей девушки?
— На все, — не раздумывая ни секунды, ответил компьютерщик.
— Это слишком расплывчато, — покачал пальцами в воздухе Тензор. — Мне необходима конкретика. На предательство? Ложь? Продажу души?
