И тут Дима сделал то, что никогда не делал.
Он подскочил к нему и схватил за грудки, подняв поникшую голову к своему перекошенному от злости лицу.
— Если ты будешь здесь валяться, мы никогда ее не найдем, понял?! — брызгая в бешенстве слюной, сказал Стременников. — Если ты будешь здесь валяться — ты проиграл Тензору. Ты уже проиграл, просрал свою дочь, Вадя! Мы найдем ее вместе, понял?! Ты и я! Живую!
Вадим молчал.
Перед его глазами стояло серое осеннее утро. Тензор. Выплевывающий пули пистолет в руке. Что он сказал тогда? Что тогда сказала эта мразь?
— Считай, что свою дочь ты убил сегодня. Первый раз на КПП, у дома Петровского. А второй раз уже здесь, дома. Сейчас…
И в Немченко проснулась ненависть. Ослепляющая, безумная, отчаянная.
— Нет! — заорал он, отпихивая Димины руки. — Она жива! Машка!
— Ты со мной?! — жестко спросил Стременников. — Мы найдем ее?!
— Да!!! — словно выплюнул Вадим.
— Мы пойдем до конца?!
— Да!!!
Дима медленно поднялся.
— Вставай! — приказал он. — Пора за дело.
И чудо произошло.
Конечно, в тот день Вадим не попал в офис. Зато два врача, экстренно вызванные Стременниковым, плотно занялись подорванным здоровьем. Дима дежурил у кровати и старательно культивировал зародившуюся в Немченко ненависть. И пока две вызванных уборщицы приводила Авгиевы конюшни в порядок, Немченко спал и видел хорошие сны. Через три дня Вадим поднялся. С трудом, еле передвигая ноги. Ему помогла выпестованная, лютая, сжигающая изнутри черная страсть.
— Где? — схватил он за плечо, задремавшего рядом в кресле Стременникова. — Где она?
— Приводи себя в порядок, все расскажу, — не раздумывая, отвечал Дима.
На следующий день Вадим прибыл на работу чистый, побритый, подстриженный и благоухающий модным ароматом. Секретарше Леночке он обходительно преподнес огромный букет роз.
— Меня нет, — привычно подмигнул он ей. — Ни для кого.
А потом заперся в кабинете с Димой.
Это было месяц назад.
Но, теперь все в порядке, девочка моя, погладил Немченко портрет дочери. Теперь я знаю, что ты жива. Я верю, что ты жива и обязательно вернешься. Мы найдем тебя.
Он придвинул к себе телефон и набрал номер Петровского.
1
По проезжей части двигался горящий человек. Он, словно на прогулке, пересек две сплошных линии и ступил на встречную полосу. Это был последний шаг человека-факела.
Сбоку выскочил черный «КаМАЗ». Он сбил его, подмял под себя, словно куклу, пронесся дальше и врезался в фонарный столб.
Тарас Петровский нажал на паузу.
